Черное облако

               — Итак, прежде всего я приношу извинения за все то, что министр внутренних дел сказал о вашем докладе. Во-вторых, я согласен: первый наш шаг — это собрать как можно больше научной информации. Я согласен и с тем, что мы должны взяться за дело как можно быстрее и что все ученые, которые потребуются для этого, должны быть полностью информированы о положении дел. Однако я не могу согласиться с тем, что сведения об Облаке уже сейчас должны стать общественным достоянием. Вот та уступка, о которой я у вас прошу.

               — Мистер Паркинсон, меня восхищает откровенность вашего заявления, но отнюдь не ваша логика. Держу пари, вы не сможете назвать ни одного человека, который узнал бы от меня о страшной угрозе со стороны Черного облака. А сколько человек узнали об этом от вас или от премьер-министра? Я всегда был против намерения Королевского астронома информировать правительство, ведь я знал, по-настоящему держать что-нибудь в секрете вы не можете. Теперь я особенно жалею, что он меня не послушался.

               Паркинсон на миг растерялся.

               — Но вы, конечно, не будете отрицать, что написали весьма многозначительное письмо доктору Лестеру из Сиднейского университета?

               — Конечно, я не отрицаю этого. Зачем? Лестер ничего не знает об Облаке.

               — Но он бы знал, если бы письмо дошло до него.

               — Если бы да кабы — это дело политиков, мистер Паркинсон. Как ученый, я имею дело только с фактами, а не с мотивами, подозрениями и прочей бессмыслицей. Я утверждаю, что по существу дела никто от меня ничего не узнал. В действительности разболтал все премьер-министр. Я говорил Королевскому астроному, что так оно и будет, но он мне не поверил.

               — Вы не очень высокого мнения о моей профессии, профессор Кингсли, не правда ли?

               — Поскольку вы ратовали за откровенность, скажу вам откровенно — да. Для меня политики то же, что приборы на щитке моего автомобиля. Они мне сообщают, в каком состоянии машина, но держать в исправности, конечно, не могут.

               Внезапно Паркинсона осенило, что Кингсли морочит ему голову. От неожиданности он расхохотался. Кингсли тоже. С этого момента между ними больше не возникало трудностей в общении.

               После второй чашки чая и обсуждения общих тем Паркинсон вернулся к основному вопросу.

               — Позвольте изложить цель моего визита, без этого вам от меня не отделаться. Путь, который вы избрали для накопления научной информации, не является самым быстрым и не дает нам гарантированной безопасности в широком смысле этого слова.

               — Я ограничен в возможностях, мистер Паркинсон, и не мне вам напоминать, как нам дорого время.

               — Может быть, пока ваши возможностей ограничены, но они могут быть значительно расширены.

               — Я не понимаю.

               — Правительство предполагает собрать вместе ученых, которые должны быть полностью осведомлены обо всех фактах. Мне известно, что в последнее время вы работали с группой радиоастрономов, возглавляемой мистером Мальборо. Я верю, что вы не передали мистеру Мальборо сколько-нибудь существенной информации, но разве не лучше устроить так, чтобы можно было посвятить его в суть дела?

               Кингсли вспомнил трудности, которые он испытывал, договариваясь с радиоастрономами.

               — Несомненно.

               — Значит, договорились. Далее, нам представляется, что Кембридж или любой другой университет вряд ли является удобным местом для проведения исследований. Оставаясь частью университетского сообщества, вам вряд ли удастся свободно обсуждать любые интересующие вас вопросы и, соблюдать при этом секретность. Невозможно создать изолированную группу внутри коллектива людей, долгие годы работавших вместе. Правильнее всего создать совершенно новую организацию, новое подразделение, специально занимающееся конкретным исследованием, и предоставить ей неограниченные возможности.

               — Как Лос-Аламос, например.

               — Совершенно верно. Подумайте сами, и я уверен, вы согласитесь, что другого реального пути нет.

               — Я, по-видимому, должен вам напомнить, что Лос-Аламос находится в пустыне.

               — Никто не собирается загонять вас в пустыню.

               — А куда нас собираются загнать? Кстати, вы выбрали очаровательный глагол.

               — Я думаю, у вас не будет оснований для недовольства. Правительство заканчивает перестройку чрезвычайно живописной усадьбы восемнадцатого века в Нортонстоу.

               — А где это?

               — В Котсуолдзе, на возвышенности к северо-западу от Сайрэнсестера.

               — Почему и как его переоборудуют?

               — Там собирались разместить сельскохозяйственный колледж. В миле от дома построено совершенно новое здание для обслуживающего персонала: садовников, рабочих, машинисток и так далее. Уверяю, у вас будут все необходимые условия для работы.

               — А не станут эти люди из колледжа возражать, ведь их выставят вон, когда мы займем их помещение?

               — В этом отношении не будет никаких трудностей. Не все относятся к правительству так же пренебрежительно, как вы.

               — До поры до времени. Но есть трудности, о которых вы не подумали. Потребуется научное оборудование, например, радиотелескоп. Прошел целый год, пока один такой смонтировали здесь, в Кембридже. Сколько времени вам понадобится, чтобы его перенести?