Черное облако

               — Может быть, пора опять переключить на десять сантиметров? — предложил Марлоу.

               — Ладно, почему бы и нет. — Лестер с готовностью переключил тумблеры. — Интересно, — сказал он. — Она проходит и на десяти сантиметрах. Видимо, ионизация падает, и к тому же очень быстро.

               — Возможно, дело в наличии отрицательных ионов, — проговорил Вейхарт.

               Через десять минут Лестер взволнованно закричал:

               — Посмотрите, сигнал снова растет!

               Он был прав. В течение следующих нескольких минут отраженный сигнал очень быстро рос, приближаясь к максимальному значению.

               — Теперь полное отражение. Что нам делать дальше? Возвращаться к одному сантиметру?

               — Нет, Гарри, — сказал Кингсли. — Нам следует пойти наверх в гостиную, выпить там кофе и послушать, что нам сыграют дивные руки Энн. Я предлагаю выключить все и вернуться часа через два.

               — Ради бога, Крис, что вы задумали?

               — У меня возникла совершенно дикая, даже, пожалуй, сумасшедшая идея. Но надеюсь, вы простите мне ее в виде исключения.

               — В виде исключения! — воскликнул Марлоу. — Вот как! Да вам, Крис, потакают с того самого дня, как вы родились.

               — Может быть, это действительно так, но не слишком вежливо обращать на это внимание, Джефф. Пошли, Энн. Ты давно собиралась сыграть Бетховена. Опус 106. Сейчас самый подходящий случай.

               Часа через полтора, когда в ушах у всех еще звучали аккорды Большой сонаты, компания опять вернулась к передатчику.

               — Попробуем сначала один метр, вдруг повезет, — сказал Кингсли.

               — Держу пари, что на одном метре нас ждет полное отражение, — сказал Барнет, щелкая переключателями.

               — Клянусь всеми святыми, я проиграл! — воскликнул он через несколько минут. — Сигнал проходит. Это просто невероятно, и все же это так.

               — Гарри, вы будете держать пари о том, что случится дальше?

               — Нет, конечно. Я не умею гадать на кофейной гуще.

               — А я держу пари, что снова будет насыщение.

               — И сможете это объяснить?

               — Если насыщение будет, то да, конечно. Если этого не произойдет, то не смогу.

               — Играете наверняка, а?

               — Сигнал растет! — крикнул Барнет. — Похоже, Крис прав. Растет!

               Уже через пять минут сигнал достиг насыщения. Он полностью отражался атмосферой, ничто не излучалось в пространство.

               — Теперь попробуйте десять сантиметров, — приказал Кингсли.

               В течение следующих двадцати или тридцати минут все молча и напряженно следили за приборами. Повторилась прежняя картина. Сначала отражение было очень слабым. Затем интенсивность отраженного сигнала стала быстро возрастать.

               — Занятно. Сначала сигнал проникает через ионосферу. Но уже через несколько минут ионизация возрастает и наступает полное отражение. Что это значит, Крис? — спросил Лестер.

               — Давайте вернемся наверх и обдумаем это. Если Энн и Иветт будут так добры и приготовят нам еще кофе, мы, возможно, сумеем разобраться, что к чему.

               Пока варили кофе, к ним присоединился Мак-Нейл. Во время экспериментов, он был у больного ребенка.

               — Почему у вас, у всех, такой торжественный вид? Что случилось?

               — Вы как раз вовремя, Джон. Мы собираемся обсудить полученные факты, но не начинаем, пока готовят кофе.

               Наконец кофе был подан, и Кингсли начал.

               — Для Джона мне придется начать с самого начала. То, что происходит с радиоволнами при передаче, зависит от двух вещей: от длины волны и от степени ионизации атмосферы. Положим, мы выбрали определенную длину волны для передачи; рассмотрим, что произойдет при увеличении уровня ионизации. При относительно малой ионизации радиоизлучение должно проходить сквозь атмосферу с относительно маленьким отражением. Затем, коэффициент отражения внезапно начинает очень быстро расти, и по мере увеличения ионизации отражается все больше и больше энергии, волна больше не проходит. Мы констатируем, что сигнал достиг насыщения. Это понятно?

               — Более или менее. Не понятно только, при чем здесь длина волны.

               — При меньшей длине волны для насыщения нужна большая степень ионизации.

               — Значит, если одна волна может целиком отражаться атмосферой, излучение с меньшей длиной волны может почти полностью уходить в пространство?

               — Совершенно верно. Но вернемся к выбранной мной определенной длине волны и к последствиям увеличения степени ионизации. Для удобства назовем этот случай ситуацией «А».

               — Что вы хотите так назвать? — спросил Паркинсон.

               — Вот, что я имею в виду:

               1. Сначала низкая ионизация и, следовательно, почти полная прозрачность.

               2. Затем резкое увеличение ионизации, приводящее к усилению отраженного сигнала.

               3. Наконец, столь сильная ионизация, что получается полное отражение.

               Вот это и есть ситуация «А».

               — А в чем состоит ситуация «Б»? — спросила Энн Холей.

               — Никакой ситуации «Б» не существует.

               — Тогда зачем ты обозначил свою буквой «А»?

               — Спасите меня от бестолковых женщин! Я назвал ее ситуацией «А», потому что мне так захотелось, понятно?

               — Конечно, дорогой. Но почему тебе этого захотелось?

               — Продолжайте, Крис. Она просто вас разыгрывает.

            — Ладно, здесь подробно записано все, что случилось сегодня днем и вечером. Позвольте мне зачитать это как таблицу.

Длина волны - Приблизительное время - Результат опыта