Черное пламя Раграна 2

— Ну? Что? — Зои отступила и посмотрела на меня немного насмешливо, будто могла прочитать все мои мысли, а в мыслях у меня было слишком многое.

Например, я уже надевала пальто и бежала вместе с вальцгардами к флайсу, чтобы лететь к нему. Если он, разумеется, дома. На мгновение мелькнула мысль — как такой мужчина в такую ночь может быть дома? Он ведь наверняка не один. Мелькнула, и я тут же ее отбросила. Нет — так нет. Но я должна…

— Я еду к нему.

— Вот и умница, — усмехнулась Зои.

— Надо собрать Лара…

— Лар пусть спит. Завтра проснется, мы его покормим, а днем заберете. То есть заберешь, — поправилась она. — Не будем заглядывать так далеко, хотя сам Лар, кажется, так не считает.

— Не знаю, — я с сомнением посмотрела на подругу. — Я никогда не оставляла его…

— Потому что я тебе не предлагала, — фыркнула она. — Все, иди, пока я не передумала. Иди. Иди-иди-иди.

Она чуть ли не силой вытолкала меня в прихожую.

— Мне надо попрощаться…

— Тебе надо к нему. Иди.

Так быстро я еще не одевалась. Мне все время казалось, что я приеду, и там никого не будет, что я потрачу время, что ему это не нужно, и такие мысли сыпались на меня градом, пока я спускалась ко флайсу, пока мы летели по ночному городу. Вспышки фейерверков в небе распускались цветками — один за другим, а я думала, что зря поддалась на уговоры Зои, что вообще все это лишнее, что я в очередной раз обожгусь, и на этот раз будет гораздо больнее.

Тем не менее я все-таки стояла сейчас с вальцгардами у его дверей, которые передо мной открыла его охрана.

— Риамер Вайдхэн в гостиной, — сообщили мне, как будто меня здесь ждали.

И я пошла через большую гостиную, оставив за спиной хлопки салютов и рассыпающиеся искры праздника, в новый год.

Он действительно стоял в гостиной, у панорамных окон, глядя на ночной Мериуж. Свет был выключен, бокал веоланского, который он держал в руке, из-за игры неона и праздничных вспышек казался ее продолжением. Сердце колотилось просто как сумасшедшее, и, несмотря на все это, я по-прежнему не представляла, что мне сказать. Поэтому сделала всего еще два шажочка и остановилась.

— Бен, — позвала тихо.

И не узнала собственный голос, а впрочем… какое мне дело до голоса? Никакого. Потому что, обернувшись, он поставил бокал на столик и подошел ко мне.

— Я не знаю, что сказать… — начинаю я, но он прикладывает палец к моим губам. Причем делает это так, как может только он: лаской, с провоцирующим нажимом.

— Не надо ничего говорить, — произносит хрипло.

А потом чуть повышает голос:

— Включи музыку. Тихо, — и, подчиняясь его приказу, в просторный зал водопадом обрушиваются первые аккорды. Вайдхэн же обнимает меня за талию, второй рукой подхватывает мою ладонь и переплетает наши пальцы. Мы едва успеваем сделать несколько шагов в танце, когда меня накрывает осознанием.

— Ты правда меня ждал.

Я говорю это вслух, а он улыбается.

— Я ждал тебя, Аврора. Ты даже не представляешь, сколько я тебя ждал.

Это звучит так… сокровенно что ли, что на миг я просто теряю дар речи, а когда обретаю, мне не хочется нарушать эту музыку и наш танец словами. Поэтому я просто позволяю себе чувствовать прикосновения — ладонь к ладони, это слияние, которое начинается от наших пальцев, а продолжается в лежащей на моей талии руке, в каждом его ведущем шаге, в нашем дыхании, в самой глубине нас. Я не знаю, как оно продолжается в нем — но у меня на уровне сердца, рождается с каждым сильным ударом, набирая мощь, все ярче позволяя чувствовать это невероятное, ни с чем не сравнимое притяжение.

Музыка льется, а мне кажется, что мы танцуем под внутреннюю тишину. Под наше молчание, под аккомпанемент несказанных слов.

— Я так и не сказал тебе, какая ты красивая, — произносит он, глядя мне в глаза.

Мы уже пошли дальше, а у меня внутри все еще звучат его слова «Ты даже не представляешь, сколько я тебя ждал». Мне так отчаянно страшно, и так же безумно хочется нырнуть в них, окунуться с головой, уйти, как под воду, позволяя себе стать с ней единым целым. Не представляю, откуда сейчас берутся такие ассоциации, поэтому только облизываю пересохшие губы и отвечаю:

— Я по тебе скучала.

Вот это то, что стоило сказать сразу. Я ведь действительно по нему скучала, всем сердцем, всем своим существом. И пусть причина этому черное пламя, какой-то там дракон, да хоть кто угодно — самого факта это не отменяет. Как и не отменяет искр в его глазах и тягучего, обжигающе-мощного, растекающегося по радужке огня.

Который незамедлительно отзывается во мне: вспыхивает и расходится по телу, как по каждой прожилке дерева под дыханием дракона.

— Скажи это еще раз, Аврора, — произносит он. Хрипло и так низко, что во мне отдается его голос.

Мы продолжаем танцевать, Вайдхэн по-прежнему ведет меня по гостиной, и можно было бы смотреть, как в разных ракурсах сверкает фейерверками праздничный город за панорамными окнами, но я вижу только мужчину передо мной. Так, словно весь остальной мир просто выключили, у меня ощущение, что если бы его и правда выключили, если бы даже выключили мое зрение, я все равно видела бы его так же отчетливо, как сейчас.