Черное пламя Раграна 2

Халлоран промолчал. Но промолчал довольно красноречиво, чтобы стало понятно: да, его брак, брак наделенного черным пламенем иртхана, управляющего страной — вопрос, который беспокоит драконов трех континентов не меньше, чем вся политическая и экономическая ситуация в мире, а заодно и коллаборация с людьми, инициированная Ландерстергом, вместе взятые.

Было и кое-что еще: он почти полностью лишился своего изначального пламени, анализ его крови показал, что в нем остались крупицы огня, данного ему от рождения. Причем крупиц этих с каждым днем становилось все меньше.

— Если так пойдет дальше, риамер Вайдхэн, черное пламя выжжет из вас родовое в течение нескольких недель, максимум месяца.

По договоренности он должен был поставить Мировое сообщество в известность о том, что с ним происходит, но исходя из этой же самой договоренности, он был обязан неукоснительно соблюдать технику безопасности с черным пламенем и сообщать обо всем, что несет в себе потенциальную угрозу.

Несет ли в себе его перерождение, когда в нем не останется пламени матери и отца потенциальную угрозу?

Если о себе он еще был готов говорить, то об Авроре — нет. Только не о ней и не тогда, когда она отказывается выйти за него. Он не хотел давить на нее, не хотел, чтобы все выглядело так, что он женится на ней, чтобы закрыть эту тему. Тему с черным пламенем. Тему с ее уникальностью, которая пока до конца (да будем честны, вообще) не исследована, и предоставить по ней какие-то конкретные данные он просто не сможет.

Не хотел и все больше сходил с ума от того, что она не готова к их близости. От того, что она флиртует — иначе как назвать это общение с Элегардом Роу — с другими мужчинами! Когда она сказала, что не хочет от него детей, и что счастлива тому, что отказалась за него выйти, его накрыло окончательно. Так четко и ярко Лауру в их отношениях с Авророй он еще не вспоминал. Так четко и ярко Аврора еще никогда не была на нее похожа.

Жалел ли о том, что тогда сорвался? Нет. Скорее, жалел о том, что до сих пор не сделал ее своей. О том, что медлил. О том, что позволял ей заниматься всем, чем угодно, только не их отношениями, заботиться обо всех подряд — о чувствах наблова Роу, о своем друге, но только не о том, что между ними происходит.

Все это на фоне внезапно снова начавшей расти силы черного пламени выливалось в такой безумный коктейль, что временами ему приходилось себя одергивать. Особенно когда она входила в его кабинет в своем безупречном деловом костюме, скрывающем тонкую белую блузку, белье, ее роскошную грудь. В такие минуты он чувствовал себя зверем, потому что хотел опрокинуть ее прямо на стол и трахать до умопомрачения, наплевав на то, где он находится, что ее идеальный макияж сотрется, помада на припухших искусанных губах размажется, в том числе и по его лицу.

Потому что просто трахать — этого было мало, он хотел брать ее рот своим, губами и языком, хотел скользить пальцами по лицу, выпивая гортанные стоны и крики, хотел ее так жестко, до боли, не мог насытиться этой женщиной.

Не мог насытиться снова и снова, когда каждый вечер врывался в ее тело, и уж тем более — сейчас, когда они оба держали дистанцию. Когда она заявила, что готова уволиться.

Готова. Уволиться!

Да кто же ее отпустит.

При мысли об этом рычать начинал не перерождающийся в нечто новое дракон, а уже он сам. Лично. Поэтому старался занимать себя делами. Поэтому старался общаться с ней по минимуму — даже домой отпустил через безопасника. Еще бы это сейчас помогало!

— Риамер Вайдхэн. Мы проверили все системы. Можем запускать.

Аврора Этроу

Я молча смотрю на нее, не в силах поверить в услышанное. Если существовал хотя бы еще один крохотный уголок моей жизни, в который риамер, чтобы его все-таки бешеный дракон покусал, Вайдхэн, еще не добрался, то он только что перестал существовать. Я не стесняюсь своей семьи, своих родителей и своего прошлого. Как бы ни пытались одноклассники и учителя вдолбить мне в голову, что я — из неблагополучной семьи, и что в лучшем случае мне светит кое-как закончить школу и пойти на работу, которую мне дадут из большого одолжения, оно не вдолбилось.

Так вот, я не стесняюсь своей семьи, но в этот момент меня снова обжигает изнутри. Яростно, горько и остро, потому что это — моя запрещенная территория. Моя личная территория, на которую я не готова пускать всех и каждого, и даже его пускать была не готова. Даже после всего, что между нами было.

А между тем как все, что мама говорит — правда. Она очень хорошо выглядит, у нее короткая стрижка, новое окрашивание. Неброское платье может и не с таким ценником, как костюм Алеры, но качественное, это видно. Она ухоженная и от нее хорошо пахнет, какими-то сладковатыми духами, именно такой аромат мама любила до того, как у них с папой начались нелады и все прочее. То, что она здесь, что ее пропустили вальцгарды и Ния — тоже вполне очевидное доказательство, что руку к ее возвращению в мою жизнь приложил Вайдхэн.