Черное платье

Наташа, опустив одну половину и смягчив другую, рассказала матери, что произошло.

— Ты только не волнуйся! Я говорила с Аркадием Николаевичем, помнишь его? Он сказал, что есть место, где его могут вылечить.

— Что это за место?

— Есть такой реабилитационный центр. Может быть, помнишь, в прошлом году мы видели по телевизору: выступал главный врач, нарколог, и рассказывал всякие чудеса? Его фамилия Нуразбаев.

— Конечно, помню. Но ведь это Бог знает где: то ли в Казахстане, то ли…

— В Казахстане. Но разве дело в том, что это далеко? Главное, они сумеют ему помочь.

— Но ведь это наверняка очень дорого. Где ты собираешься взять деньги?

— Займу у Ленки. У нее накопилась приличная сумма.

— И сколько же нужно?

— Около четырех тысяч…

— Четырех тысяч?

— Долларов…

— Это невозможно. Из чего ты будешь отдавать?

— Мамочка, как-нибудь! Со временем расплачусь. Устроюсь на другую работу. Или еще что-нибудь придумаю. Уверяю тебя, это не такие деньги, которые нельзя заработать.

— Ты не можешь брать такую сумму. Ты не имеешь права влезать в долги и ставить Лену в такое положение…

— Что ты предлагаешь?

— Надо продать нашу квартиру. Если купить такую же где-нибудь на окраине, то наверняка останется какая-то разница, которой хватит на лечение. Во всяком случае, надо узнать.

— А как же ты?

— При чем тут я? Сейчас надо думать о Сереже. А мне все равно, где жить, лишь бы вы были здоровы.

Квартиру в Сивцевом Вражке получил еще ее отец, когда в 1934 году был назначен главным инженером крупного строительства. В тридцать седьмом его арестовали, но семью не выслали, и они с матерью дождались его освобождения перед самой войной. Через два месяца он ушел на фронт, откуда уже не вернулся. В этой же квартире она прожила с мужем короткую, но счастливую жизнь, вырастила Наташу, дождалась внука. Не так давно один старый врач, к которому Наташа возила ее на консультацию, сказал, что пожилым людям, особенно сердечникам, лучше не менять привычных условий жизни. К чему он это сказал, она уже забыла, но хорошо помнила, как ответила ему: "Менять? Боже сохрани! Мне кажется, если я проснусь и не увижу нашу липу во дворе, я сразу умру!" Но разве теперь она могла думать о себе, когда Сережа нуждался в помощи?

На следующий день они сидели в Наташиной комнате с Виктором, который взялся им помочь, и обсуждали подробности.

— Не волнуйтесь, мамаша, квартиру я вам найду. И все, что надо, сделаю. Сколько, говорите, надо на лечение? Четыре тысячи? Будет вам четыре тысячи и даже больше.

— Виктор, — сказала Зинаида Федоровна, — не надо больше. Главное, чтобы хватило на лечение и чтобы нас не обманули. Я столько слышала всяких ужасных вещей, связанных с продажей квартир, что очень боюсь, как бы…

— А знаете что? — перебил ее Виктор. — Я сам у вас ее куплю. А чего? Я все равно собирался покупать, правда, не сейчас, а в будущем году, но какая разница? Раз уж все так сошлось…

Зинаида Федоровна с Наташей переглянулись.

— Нет, правда, — продолжал он в порыве вдохновения, — заплачу наличными, в накладе не останетесь. И квартиру помогу подыскать. И переехать помогу. Чего вам в агентство-то лезть? Там действительно могут надуть — им только положи палец в рот, живо оттяпают. Лучше уж я. Ну что, согласны?

— Виктор, — робко начала Зинаида Федоровна, — все это очень мило с вашей стороны, но вы не должны менять из-за нас свои планы…

— Ну, мамаша, вы даете! Я ж говорю: я все равно собирался покупать квартиру, а ваша мне подходит. А раньше или позже — какая разница? Ну что — по рукам?

Наташе хотелось задать ему какие-то вопросы, но она постеснялась. Как их задашь человеку, который три дня назад спас Сереже жизнь, а сейчас спас их самих и избавил от необходимости обращаться к неизвестным людям и рисковать. Конечно, они согласились.

На следующий день, ближе к вечеру, Виктор сообщил, что квартиру для них нашел.

— Во-первых, на этой же линии метро, на конечной остановке: "Улица Подбельского". До центра — пятнадцать минут. От метро — две трамвайные остановки, маленькие. А трамваев там — пруд пруди! — ждать не придется. Вот только телефона тем нема. Но вы не тушуйтесь! Телефон поставим — были бы деньги! А вот тут, мамаша, — Виктор подмигнул Зинаиде Федоровне, — у меня главный сюрприз. Вернее, два сюрприза. Во-первых, квартира трехкомнатная, а не двух-, как вы хотели. А во-вторых, получите разницу почти в десять тысяч. Так что и на телефон хватит, и мебель прикупите, а то вон у вас какая развалюха… Ну, что скажете? — и Виктор победоносно оглядел поле битвы.

Наташа, пытаясь собраться с мыслями, молчала, а Зинаиде Федоровне, которой никогда не приходилось иметь дело с долларами, названная Виктором сумма показалась огромной. Она испуганно спросила:

— Почему так много? Неужели это законно? Да еще за трехкомнатную!

Квартира на Сивцевом Вражке была двухкомнатной, но вскоре после рождения Сережи большую комнату перегородили, чтобы у него был свой уголок.

Виктор, рассчитывавший на совершенно другую реакцию, даже покраснел от досады: