Черное племя (СИ)

Во время течки он меня просто связывал, но это не всегда помогало. Самцы знали, что я безотказный. Приходили в шатер и имели меня в отсутствие папы. Я не беременел и радовался этому. Разговоры с папой не помогали. Между течками меня тоже нужно было связывать, потому что желание, хоть и ослабевало, но было все равно слишком сильным. О Феофиле я уже и не мечтал. Махнул рукой.

Папа вскоре понял, что ничего не помогает. Да и мораль прививать мне поздно, а я плевал на всё. На общественное мнение, на чувства папы, на свое будущее. А еще я помнил, что я не беременею больше, так смысл изображать невинность?

Однажды, после очередной гулянки, я вернулся домой и застал папу в слезах. Он знал, где я был, но вместо привычных упреков и наказаний, к которым я уже давно привык, он подошел ко мне, поцеловал в лоб и стал со мной прощаться, намереваясь куда-то уйти, - на этом месте Энджи, который рассказывал притихшему Кайлину эту историю абсолютно спокойно, вдруг заплакал, - Я спросил, куда он собирается. Он ответил, что не может больше терпеть насмешки соплеменников, осуждений, укоров. Что у него нет выхода. Я не сразу понял, что он имеет ввиду, но когда он показал мне кинжал, мне стало всё ясно. Я упал на колени и умолял его не делать этого, умолял так, как когда-то умолял Гарольда оставить мне жизнь. Только теперь я бился за жизнь своего папы. С ним же. Мы говорили несколько часов, я ползал по полу, в истерике, слезах, я готов был лизать ему ноги, изуродовать себя, сделать всё, всё что он попросит. Он долго и устало смотрел на меня, потом сказал, что если я хоть раз пущусь в разгул, то он выполнит то, что задумал. Без предупреждения. Я обещал измениться.

С того дня я почти не выходил из дому. Меня не надо было связывать, мне ничего не нужно было говорить. Я искал себе какие-то дела, научился вырезать фигурки из дерева, готовил, но... Моя похоть меня не оставляла. Я мучился этим. И, что самое главное, эта похоть меня преследовала даже между течек. Я тайком ублажал себя руками, неподходящими для этого предметами, иногда, по глупости, нанося себе травмы. Когда папа застукал очередной раз меня за этим занятием, у нас состоялся очень важный разговор... Он объяснил мне, что со мной происходит. Всё моё дикое, жуткое желание происходило от переизбытка сексуальной энергии. Ее было слишком много. Но по глупости и незнанию я ее тратил на разгул, тогда как редким омегам она давалась для иного. Это была сила, которая позволяла колдовать, лечить... Один минус, в нашем племени омеги не имеют права этим заниматься, и поэтому папа, который владел этим искусством, боялся передавать его мне. Но эта сила пожирала меня, и он сжалился. Так я научился контролировать свои желания искусственным образом. Нет, они не исчезли, но я мог с ними справляться. Моя сила помогала мне, я перестал бояться, стал гордым и научился отказывать. Так я встретил свое четырнадцатилетие.

Долгие пять лет я избегал общества альф. За мной ухаживали, ко мне приставали, но это было бесполезно. Я мог и с мечом кинуться. Я отказывал всем, потому что знал, что по-настоящему я никому из них не нужен. А еще я часто вспоминал Феофила, но прятался от него по-прежнему. Наверное, это был единственный человек, кроме папы, способный заставить меня стыдиться самого себя.

Однажды я шел мимо крепости и мне преградил путь Арен. Он положил мне руку на плечо, не давая пройти дальше и понюхал меня с явным удовольствием. Я ему понравился, даже очень. А он мне... Скорее да, чем нет. Я уже не надеялся, что Феофил меня когда-нибудь полюбит, а больше я никому по-настоящему не нравился. А тут понравился, да еще сыну вождя! Папа знал, что Арен на мне не женится, да и я сам в этом не сомневался. Но так как надежд обрести пару у меня уже не было, встречаться с Ареном папа мне разрешил. Беон тоже не был против, но при условии, что Арен не будет ставить на мне метки... Сам Арен о женитьбе никогда не говорил, а я и не напрашивался, мне было достаточно и того, что было. Я лишь иногда с досадой поглядывал на Феофила, который по-прежнему относился ко мне с презрением, - Энджи еле заметно улыбнулся, глядя на грустного и задумчивого Кайлина.

- Так Арен знал твою историю? Про твой плен? - белый оборотень качал головой, думая над тем, что рассказал Энджи.

- Да, конечно, но надо отдать ему должное, он никогда об этом не спрашивал. Будто этого всего и не было.

- Но ведь он на тебе не женился! Тебя это не обижало?

- Арен ничего мне не обещал, не обманывал меня ложными надеждами. Зачем мне обижаться? Да и самое главное, я никогда не обеспечу его наследниками, - Энжди усмехнулся, - Мне надо было раньше думать, как себя вести, после плена.

- Но ты не виноват!

- Перестань. Теперь ты всё знаешь. Ты будешь продолжать со мной дружить? - Энджи серьезно смотрел на Кайлина.

- Я буду. Но у меня встречный вопрос. Почему ты меня поддерживаешь, если мои соплеменники так плохо обошлись с тобой? Неужели у тебя не возникает желания отомстить?