Черное племя. Война (СИ)

- Простите, мне нужна ваша помощь… Я не справляюсь с ними. Они постоянно кричат. Я их ношу к кормильцам по три раза в день, а в остальное время мне приходится их поить козьим молоком. А они не спят, плачут, я их постоянно мою, я ужасно устал. - Оборотень говорил быстро, сбивчиво, словно боясь, что его перебьют. - У меня нет никого. Папочка умер, отца и братьев убили на войне. Я вчера упал в обморок, и пролежал всю ночь, а волчата скулили рядом, пока их не услышали соседи. Они меня облили холодной водой, чтобы я очнулся. У меня постоянно темнеет в глазах. Я не отказываюсь от волчат, просто мне нужна помощь…

Энджи внимательно смотрел на тонкого, худого омежку, прекрасно понимая, что в одиночестве он братьев не воспитает. Слишком слабый. Но как ему было помочь? У Энджи и Феофила не было времени заниматься чужими волчатами. И тут шамана осенило.

- Хорошо, будет тебе помощь. Кстати, я не знаю твоего имени. Как тебя зовут?

- Колман. - Тихо ответил омежка. Казалось, он едва стоит на ногах.

- Колман, идем в шатер. - Улыбнулся шаман и взял на руки обоих малышей, которые оказались вполне тяжеленькими.

Аскольд сидел на том же месте, глядя в пустоту, не в состоянии выйти из оцепенения. Его страх и скованность носили во многом иррациональный характер и чем-то напоминали настоящий психоз. Альфа чувствовал себя беззащитным, почти голым. В голове смешалось все, и совокупление с Давидом, и поединок с Ареном, и косые взгляды сородичей. Особенный ужас ему внушало воспоминание о том, как вождь лизнул ему щеку. А что если с Аскольдом сделают то же самое, что когда-то сделали с Лаббертом? От одной этой мысли альфа холодел.

Получалась удивительная ситуация, и Аскольд, и Феофил ждали от Арена какого-то сексуального насилия, в то время как тому подобное и в голову не приходило. И дело было вовсе не в том, что они считали вождя озабоченным, просто страх, который теперь им внушал бывший товарищ, надо было как-то объяснить. Проще бояться чего-то конкретного, я не неизвестного.

- Аскольд, познакомься, это Колман. - Энджи кивнул омеге, приглашая того присесть. - Колман остался без родителей, с новорожденными братьями на руках. Он сам не справится, и ты ему поможешь.

- Я не могу. - Альфа даже не поднял головы. - Алард умер. Хватит.

- Поэтому я и хочу, чтобы ты помог Колману. Опыт общения с волчатами у тебя есть. А мне некогда, я шаман.

- Папа! Я действительно любил Аларда! - Аскольд зло посмотрел на Энджи, держащего на руках дремлющих оборотней. - И теперь все считают, что я подонок, но я не хотел с ним расставаться! Мне было тяжело одному его воспитывать. Но я его любил!

Альфа хотел сказать еще что-то, но тут его взгляд упал на Колмана, который сидел, уставший, прикрыв глаза. Омега уже знал, что у Аскольда кто-то убил волчонка, и что он вроде бы был как-то в этом виноват, а может и не был виноват… История мутная, но сидеть и разбираться в ней омега не хотел. Он был слишком измучен. А вот Аскольда как будто молния ударила.

- Папа, кто это?! Кого ты привел?

- Колман это. Омега, который остался без родителей. А это его братья… - Энджи покачал головой. Надо сварить сыну успокаивающее зелье. - Я только что про него говорил.

- Это Давид. Только без шрамов. Посмотри! - Аскольд поднялся, подошел к выходу и одернул ткань, пустив в шатер дополнительные лучи солнечного света. Энджи и Феофил осторожно переглянулись, затем перевели взгляд на сына, ища в нем следы безумия, затем уставились на притихшего Колмана, который, сообразив, что дело стало принимать какой-то дурной оборот, тут же вышел из полуоброчного состояния и стал поглядывать в сторону выхода, который, как назло, перегородил альфа.

- Какой Давид? - Энджи с тревогой посмотрел на сына. - Давид умер.

- Нет-нет, ты не понял! Посмотри на него! - Альфа резко поднял руку, указывая на сжавшегося в комок гостя. - Видите?

- Вы знаете, я, наверное, сам справлюсь с волчатами… - Омега постарался сказать это спокойно и мягко. В то же время он судорожно соображал что происходит. И если до последнего момента вся история кто кого совокуплял и воспитывал его не волновала, то теперь он пытался вспомнить все, что только знал об этой семейке. Итак, Давид - это одноглазый омега-воин, которого сегодня изнасиловал Аскольд и которого сегодня же убил вождь. При этом он был одним из наследников, то есть вождь убил собственного сына. Что еще? Давид родил волчонка и почему-то отдал его на воспитание Аскольду. Потом выкрал этого волчонка и убил, видимо, мстя за изнасилование. А теперь этот вот Аскольд называет его, Колмана, Давидом. Это надо ж было так встрять. Омега приподнялся, затравленно оглядываясь по сторонам. - Можно, я пойду?

Ответом было молчание. Все уставились на оборотня, отчего тот готов был разрыдаться.

- А он действительно похож на Давида… - Феофил удивленно покачал головой. - Только более худой. А если его откормить, убрать впалые щеки, то точно, будет Давид. Каким он был до того как Мертен напал на него.