Черное племя. Война (СИ)

- Феофил, каким был Давид в юности, никто в племени, кроме Аскольда да тебя, уже и не помнит. - Энджи усмехнулся. Он тоже, после слов мужа и сына, заметил сильное сходство. - Не бойся, Колман, все нормально.

- Я не Давид, у меня нет с ним ничего общего! - Омега с опаской поглядывал на Аскольда, который не сводил глаз со своего нового знакомого. Оборотень еще не был уверен в своей безопасности. Но тут, наконец, альфа, вдоволь насмотревшись на Колмана, заговорил.

- Ты не Давид, ты просто похож. И это ничего не значит. - Аскольд на мгновение замолк, будто что-то прикидывая в голове, затем продолжил. - Я помогу тебе с волчатами. Не беспокойся, никто тебя не обидит.

========== Глава 79. Братья ==========

Шли дни. Солнце палило яростно, но дело уже шло к осени. Сосны особенно сильно пахли смолой, а поля - цветами и стеблями и, казалось, от жары их аромат стал во много крат ярче. Запахи одуряли. Днем было жарко, а ночью появлялся первый иней.

Про Давида все потихоньку забывали. В племени он никогда не пользовался особенной популярностью, да и каждый был занят своими делами. Чаще всего про сына вспоминали Арен и Кайлин. Вождь теперь носил на плечах шкуру медведя, добытого омегой, снимая ее только в самую сильную жару. Все знали, кем добыта была эта шкура, но интересоваться, почему Арен ее носит, если он своими руками убил сына, никто не спешил. Что оборотень не всегда был последователен, знали все. И что вождь может зарубить в порыве ярости, тоже секретом не являлось.

Сам же волк ждал, когда, наконец, появится первый снег. Арен и хотел скорейшего наступления зимы, и боялся этого. Боялся, что он придет на указаное место, а Давида там не окажется. И от этой мысли даже в самую сильную жару альфу бросало в холод.

Кайлин ждал возвращения Давида не меньше. Его взгляд угас, казалось, он все дни и ночи проводил в постоянном ожидании и не мог думать ни о чем больше. Омега не спрашивал ничего у Арена про сына. Они вообще не обсуждали эту тему. Их переживание было так велико, что говорить об этом вслух было тяжело обоим.

Аскольд про Давида вспоминал не слишком часто. Его заинтересовал Колман, которому альфа помогал ухаживать за волчатами. Оборотень оказался добрым и милым омегой. Его сходство с Давидом было только внешним. В Колмане отсутствовал норов и жесткость, присущие всем отпрыскам Арена, зато, получая помощь в воспитании волчат и хорошо питаясь, омега стал расцветать. Щеки порозовели, появились приятные округлости на теле. Вскоре выяснился и секрет его сходства с Давидом. Флориан оказался двоюродным братом Михаэля. То есть, по факту, Колман, хоть и был старше Давида, приходился ему троюродным дядей.

Аскольд проводил много времени с омегой, замечая, что ему доставляет огромное удовольствие его общество. Только было одно непонятно, оборотень ему нравится потому что он действительно хорош или дело в привлекательной внешности, которую он, казалось, одолжил у Давида?

Иногда, совершенно забываясь, Аскольд ожидал от Колмана вызывающий жест или дерзость, но омега был кроток и мил. И это оборотня разочаровывало. Он хотел какой-то перчинки, чего-то неожиданного. Давид мог проткнуть альфу мечом или отсосать у него на глазах у другого, мог замучить невинного омегу, спалить целое поселение и проклясть кого угодно. И это Аскольду нравилось, хоть он и не признавался даже себе в этом. Всепоглощающая злость, импульс, эгоизм. А Колман был удобный. И альфа все никак не мог определиться, хорошо это или плохо.

Оборотни постоянно проводили время вместе, их связь крепла, но пока что не перерастала из дружбы во что-то большее. Сомневался в своих возможных чувствах и Колман. К тому же, он начал ясно осознавать свою красоту и не стремился кидаться в чьи-либо объятья. Урывая свободную минуту, омега прогуливался по селению, общаясь с другими членами племени, что, как ни странно, у Аскольда не вызывало никакого раздражения. А в последнее время Колман все чаще общался с Герольдом, средним сыном Арена.

Оборотень был высокого роста, мощный, с широкой шеей и огромными руками. Смуглый, черноволосый, он мог бы производить жутковатое впечатление, если бы не его глаза. Взгляд Герольда был мягкий, ласковый. Казалось, что это омежий взгляд, а у альфы такого быть не может. И все-таки, это было. Но только при общении с омегами.

Роджер видел в этом лицемерие, однако остальным все очень нравилось. Герольд быстро научился вести себя с омежками. Он был потрясающе галантен, весел, умел выслушать, ласково коснуться щеки и наобещать с три короба. Правда, выполнять обещанное альфа обычно не спешил.

- Ты опять целый день ни черта не делал? - Презрительно фыркнул Роджер, подходя к Герольду, который сидел на бревне с очередным омежкой. Оборотни заливисто смеялись. - Целыми днями сидишь ржешь, вместо того чтобы пойти на охоту!

- Куда мне пойти, это мое личное дело. Не будешь говорить, куда мне идти, я не стану говорить, куда бы пойти тебе. - С этими словами Герольд коснулся рукой одежды, прикрывающий детородный орган и слегка потряс пальцами.