Черное племя. Война (СИ)

Это предложение набрало гораздо большее количество сторонников. Половина хотели именно этого наказания. Оставшаяся же часть либо не имела какого-то мнения на этот счет, либо полагали, что Аскольда и вовсе необходимо отпустить на все четыре стороны.

- Значит, плетьми! Триста плетей! - Проорал Герольд, зная, что после такого наказания Аскольд точно не выживет. Однако, рядом был Кайлин, который понимал, что оборотня надо спасти любой ценой.

- Аскольд должен быть наказан, но после трехсот плетей он погибнет. А Давид жив. И даже не имеет ни одного синяка!

- А отец! Отец умирает!

- Он идет на поправку! И если ты к нему ни разу не явился, чтобы навестить, то я сообщаю тебе последние новости! Арен жив и выздоравливает! - Кайлин блефовал, блефовал уверенно, так, что соплеменники стали переглядываться. Многих испугало возможное быстрое выздоровление вождя.

- Неужели на поправку пошел? Ты уверен, папа? - Ехидно уточнил Герольд, видя, что Кайлин врет, однако, спорить было бесполезно.

- Пойди и проверь! И если Арен жив, то и Аскольд не должен погибнуть от твоего наказания!

Тридцать плетей. Этого достаточно и более чем достаточно!

- Пятьдесят! - Прокричал Герольд и, повернувшись к Кайлину, тихо произнес, - Я выведу из строя твоего защитничка, папочка.

Омега побледнел, пораженный издевательским тоном сына.

Со спины раздались крики: “Пятьдесят!”. Кайлин бросил быстрый взгляд на Герольда и вернулся на свое место. Аскольд все это время стоял, не выражая никаких эмоций. Он тайно хотел казни, но понимал, что по правилам племени смертью наказываются только убийцы, да и то не всегда. Еще он хотел физической боли, надеясь, что это отвлечет его от мыслей о Давиде.

В следующую секунду с лавок вскочило несколько альф. Они начали грубо срывать с Аскольда одежду. Еще несколько волков наскоро мастерили место для экзекуции. Через несколько минут альфа стоял совершенно без одежды. Аскольд знал, что последний раз за изнасилование был наказан Лабберт, и это произошло по такой же схеме. Виновного раздевают догола, чтобы тот ощутил весь позор, почувствовав себя на месте омеги, а затем избивают плетьми. Только тогда вся эта история закончилась изнасилованием обидчика.

Аскольда толкнули к грубо сколоченным крест на крест столбам и связали за руки и за ноги. Роль палача взял на себя Роджер, считая, что насильник должен быть наказан по всей строгости. Экзекуция началась. Наследник бил со всей силы, ударяя по спине, ногам и ягодицам, стараясь как можно больше навредить жертве, однако, после сорокового удара, он почувствовал, что выдыхается. Аскольд уже едва был в сознании, из носа тонкой струйкой текла кровь. Видя, что брат устал, Герольд взял в руки плеть и продолжил. Он видел, что оборотень едва дышит, но посредством своего магического чутья понимал, что убить его пятьюдесятью плетьми не выйдет. А альфа хотел мучительной и позорной смерти своему врагу. И когда прозвучал звук последнего удара, Герольд вдруг быстро повернул плеть другой стороной, приблизился к Аскольду и с силой засунул тому в анус рукоятку. Оборотень захрипел и задергался, пытаясь освободиться, но веревки были слишком крепкими. Увидев, что происходит, волки засвистели и повскакивали с мест, поселение утонуло в шуме и гаме.

- Наслаждайся, мразь! - Прорычал Герольд, делая фрикции ручкой плети, но долго издеваться ему не пришлось. На альфу навалилось несколько человек, его оттащили. Также несколько волков держали обезумевшего от гнева Феофила, и лишь Роджер, хоть и был шокирован поступком брата, быстро сообразил, что надо действовать или сейчас, или никогда. Он вскочил на подмосток и крикнул что есть силы:

- Волки! Кто за меня, переходите на эту сторону! - Наследник показал рукой на пустую поляну позади себя. - А кто хочет остаться с Ареном, катитесь! Но знайте, вы будете на одной стороне с насильниками, опущенцами и лгунами!

Оборотни замерли на мгновение и тут же начали разбредаться в разные стороны поляны. Роджер надеялся, что все оборотни примут его сторону, однако треть стаи так и остались рядом с Кайлином, не желая переходить к узурпатору. И все-таки перевес был в пользу наследника. Оборотни, смущенные всей грязью, связанной с Давидом, Аскольдом и Ареном, переходили к, как им казалось, чистому Роджеру. Хотя, поступок Герольда понравился не всем. Изнасилование Аскольда попахивало беззаконием. В конце концов, на оборотня никто не надел черную метку, чтобы можно было над ним там издеваться.