Черное Рождество

— Я заподозрил лейтенанта почти сразу. Дело в том, что сам Ткачев утверждал, что не был прежде знаком с поручиком, тогда как многое говорило об обратном. Ссора, которую наблюдал Борис Андреевич, судя по его описанию, была не мелкой стычкой из-за какой-то ерунды, а серьезным разговором знакомых людей, у которых между собой давний и значительный конфликт. Но это не главное. Юлия Львовна единственная хорошо расслышала и запомнила реплику Стасского, произнесенную им перед тем, как выпить вино: «Выпью потому что вы отпили первым. Учитывая события в Новороссийске, так оно будет как-то спокойнее». Эта фраза очень многое мне сказала. Кроме того, что Стасский боялся Ткачева, и, как выяснилось, не зря — они сталкивались прежде, и сталкивались в Новороссийске. А от господина капитана третьего ранга, — Горецкий взглянул на Сильверсвана, — я знал, что три месяца назад, во время эвакуации из Новороссийска, Ткачев был откомандирован с корабля в распоряжение коменданта города, занимавшегося уничтожением армейских складов. Почему же Ткачев так упорно отрицал свое прежнее знакомство со Стасским?

У меня не было возможности получить дополнительную информацию. Единственный шанс — заставить заговорить самого Ткачева. Как это сделать? Я должен был поразить его, подействовать на его воображение, заставить его самого признаться в убийстве. Я долго думал о том, как яд попал в вино. Сравнивал все показания, понял, что лейтенант не мог на глазах у всех отравить вино… и тут мне пришел в голову этот трюк с бородой. Может быть, это интуиция, — Горецкий скромно потупился и не заметил, как Юлия Львовна при этом закусила губы, сдерживая улыбку, — может быть, случайная догадка. Но как выяснилось, я попал в точку. Готовя эксперимент, я не был еще полностью уверен в правильности своей теории. Вы видели, что у меня с собой саквояж с некоторыми химическими реактивами. Среди них есть, конечно, вещества-индикаторы, изменяющие свой цвет в зависимости от реакции среды, в которую они попали. Вино имеет кислотную реакцию, и я взял порошок, окрашивающий кислоту в красный цвет. Может быть, вы заметили, что во время эксперимента я дотрагивался до лейтенанта, поворачивал его как куклу. При этом я незаметно просыпал немного порошка на его бороду.

— Но как это порошок попал в бокал? — спросил заинтересованно Борис. — Ведь первый раз Ткачев, по вашим словам, специально стряхнул яд с бороды в вино, причем только после того, как отпил из бокала?

— Вспомните, — продолжил Горецкий, кивнув, — когда лейтенант поднес бокал к губам, я нарочно громко закричал: «Что это?» — и шагнул к нему… Я сделал все, чтобы заставить его отшатнуться, вздрогнуть, потерять равновесие именно в тот момент, когда бокал был возле его бороды. При этом он невольно прикоснулся к бороде краем бокала и стряхнул реактив. Произошла химическая реакция, вино покраснело, все увидели это — я недаром привлек ваше внимание к бокалу, — и сам Ткачев тоже увидел, как краснеет вино у него в бокале… Да тут еще господин Сильверсван очень удачно ввернул что-то насчет Божьего суда… Понятно, что Ткачев потерял самообладание, и, нажав на него в этот момент, я вынудил его признаться в убийстве…

— Но он тут же сбежал, — вставил Колзаков.

— Я ожидал этого, — Горецкий кивнул, — и посадил под окном Саенко, который должен был поймать лейтенанта. Единственное, чего я не ожидал, — это появления в самый неподходящий момент на сцене моего севастопольского знакомца товарища Макара, который чуть не испортил все дело, оглушив Саенко.

— А он-то как здесь оказался? — поинтересовался Сильверсван.

— Господина большевика партизаны отправили с поручением к своим. Он перебрался на стрелку через Сиваш и должен был перейти фронт на этом участке, чтобы попасть в Геническ к красным. Сначала он прятался в середине стрелки у соляного сторожа, потом здесь, в этой деревне, его прятали у татар. Осматривая местность и выбирая путь перехода фронта, товарищ Макар случайно увидел Ткачева. Эта встреча была роковой. Макаров давно подозревал, что лейтенант три месяца назад убил и ограбил большевистского курьера Назаренко, отправленного в Новороссийск за оружием, и что бриллианты могут быть у него. Спрятавшись в кустах, Макаров следил за домом, и тут, на свое несчастье, его увидел Муса. Татарин мог зашуметь, привлечь к незнакомцу наше внимание, поэтому Макаров, ни на минуту не задумавшись, убил его. После этого, опасаясь, что его узнают, он переоделся в женское платье и продолжил слежку. Дальнейшее вы знаете: Макаров оглушил Саенко, который караулил под окном, напал на Ткачева, когда тот пытался убежать от нас после своего признания в убийстве. Большевик смертельно ранил лейтенанта, но не успел найти бриллианты, потому что мы с вами его спугнули. А потом погоня и остановившие его выстрелы капитана Колзакова… Вот, собственно, и вся история.

Глубокой ночью дом угомонился. Колзаков похрапывал в темноте с чувством выполненного долга. Борис лежал на кровати не раздеваясь, он и не собирался ложиться. Стихли последние шорохи, ни одна дверь больше не скрипела.