Черное сердце

– Я знаю, ты можешь пресечь слухи. Даже если эти слухи – правда, – она опускает взгляд, словно боится, что я рассержусь.

Вздыхаю. Все-таки есть свои преимущества, когда работаешь школьным букмекером.

– Я не сказал, что не попытаюсь. Просто ты не жди слишком многого.

Мина с ослепительной улыбкой отбрасывает за плечо блестящие волосы. Они черным плащом укрывают ее спину.

– Но, – я предупреждающе поднимаю руку: пусть не радуется раньше времени, – ты должна мне все рассказать. От начала до конца.

Мина кивает, восторга у нее явно поубавилось.

– Вот прямо сейчас. Если будем откладывать…

– Я сделала несколько фотографий, – выпаливает она, а потом взволнованно поджимает губы. – Саму себя снимала, без одежды. Собиралась парню отправить. Но так и не отправила, а с фотика не стерла. Очень глупо, да?

Что на это ответишь?

– А кто твой парень?

Мина опускает взгляд и поправляет лямку рюкзака на плече, вид у нее сейчас такой трогательный и беззащитный.

– Мы с ним расстались. Он о снимках не знал. И точно ни при чем.

Мина лжет.

Я не очень понимаю, как именно, но, пересказывая подробности, она себя выдала – не смотрит в глаза, не знает, куда деть руки.

– И видимо, кто-то эти фотографии заполучил, – я пытаюсь вытянуть из нее окончание истории.

– Да, две недели назад фотик украли. А в воскресенье кто-то подсунул мне под дверь записку. Там сказано, что я должна достать пять тысяч долларов. И принести их в шесть утра на бейсбольное поле в следующий вторник. Иначе мои фотографии увидят все.

– На бейсбольное поле? – я хмурюсь. – Дай-ка посмотреть записку.

Мина достает из рюкзака сложенный вдвое лист белой бумаги. Все, как она и сказала. Записка напечатана на принтере, наверное, на школьном.

Снова хмурюсь. Что-то не сходится.

– У меня таких денег нет, – Мина сглатывает. – Я не могу заплатить шантажисту. Но тебе могу. Я придумаю как.

Мина говорит это таким голосом, так взволнованно глядит из-под трепещущих ресниц – совершенно очевидно, что именно она имеет в виду. Вряд ли Мина действительно на это пойдет, но, видимо, сейчас она в панике, раз готова предложить такое.

Довольно часто люди попадаются на уловки мошенников, ни о чем не подозревая. Легковерных дураков на свете полно. Но нередко бывает и так, что в самом начале жертва что-то подозревает. И не уходит. Может, надеется на что-то. Может, первая ставка достаточно мала – не жалко. Может, скука одолела. Поразительно, как часто человек попадает на крючок, зная, что его пытаются обмануть. Все подсказки налицо. Но простачок просто не обращает внимания. Потому что хочет поверить. И поддается.

– Так ты мне поможешь?

Неумелое вранье Мины меня даже трогает. Я, точно как тот простачок, вижу, что меня пытаются обдурить. Но почему-то, глядя на ее откровенные попытки мною манипулировать, не могу отказать.

– Попробую.

Я пока не очень понимаю, что происходит. Красивая девчонка смотрит на меня так, будто я могу решить все ее проблемы. И я не прочь их решить. Разумеется, было бы гораздо проще, если бы она рассказала всю правду.

Мне действительно не помешала бы сейчас маленькая победа.

Мина благодарит и обнимает меня за шею. От нее пахнет кокосовым гелем для душа.

Глава пятая

На физике снова сажусь рядом с Даникой. Она открывает тетрадку, разглаживает складки на черной плиссированной юбке и награждает меня поистине убийственным взглядом. Отвожу глаза и замечаю растрепавшуюся ниточку на вышитой золотом эмблеме Веллингфорда на кармане ее блейзера.

– Прости, пожалуйста, что не смог вчера прийти в библиотеку, – покаянно говорю я, прижав руку к сердцу. – Я честно собирался.

Даника молча собирает каштаново-фиолетовые кудряшки в некое подобие пучка, а потом, сняв с руки резинку, кое-как перетягивает эту конструкцию. И как оно держится – ума не приложу.

– Я ездил к Лиле. Ей надо было кое-что сообщить мне о моих родных. Отложить никак было нельзя.

Даника фыркает.

– Если мне не веришь, спроси ее.

Она достает из рюкзака карандаш с изгрызенным кончиком и тыкает в меня:

– Я хочу спросить тебя. Всего один вопрос – ответишь на него честно?

– Не знаю.

Кое о чем я рассказывать не могу, а кое о чем не особенно хочу. Но я хотя бы честно могу в этом признаться. Хотя Даника мою откровенность не особенно оценила.

– Что сталось с той кошкой, которую мы выручили из приюта?

Я не спешу с ответом.

С правдой всегда так – умный всегда вычислит, о чем ты умолчал. Врать легко и безопасно. А вот когда говоришь правду, можно и вляпаться. Я рассказал Данике о том, как братья изменили мои воспоминания, как они пытались заставить меня убить Захарова и держали Лилу в плену, но опустил одну очень важную деталь – не сказал, что я мастер трансформации.

Слишком боялся. Я и так многое рассказал Данике и не мог заставить себя выдать и эту последнюю тайну. Самой тайны тоже боялся. Боялся сказать о ней вслух. И вот теперь Даника сопоставила факты и нашла нестыковку. Та кошка – она ведь больше никогда ее не видела.

– Я могу все объяснить.

– Так и думала, что ты это скажешь, – Даника качает головой и отворачивается.