Черное сердце

– Виноват, – я достаю книгу из своего комода. А когда Лила смотрит на меня со значением, оправдываюсь: – А что такого? Я думал, она Сэму принадлежит, вот и взял.

Лила, в одно мгновение оказавшись на ногах, вырывает у меня Хоффмана.

– Да не в этом дело. Не знаю в чем. Зачем я вообще на это согласилась? Просто Даника так расстроилась.

– Это Даника расстроилась? Она ему, между прочим, сердце разбила.

Вот сейчас Лила скажет какую-нибудь гадость – про Сэма, про меня, про отношения вообще, но она лишь кивает.

– Ага.

– Вчера… – начинаю я.

Но Лила, замотав головой, уходит на другой конец комнаты.

– А футболку с надписью «Крутые заучки» не видел?

Теперь уже я мотаю головой. Лила подбирает с пола грязное белье.

– Так вы теперь дружите? С Даникой?

– Она мне помогает.

– Помогает с чем? – нахмурившись, спрашиваю я.

– С учебой. Я немного отстаю. Хотя вряд ли задержусь здесь надолго, – Лила поднимает с пола мятую рубашку и смотрит на меня скорее с грустью, чем со злостью.

– Что? Почему? – я делаю шаг к ней.

Да, Даника как-то говорила, что Лиле нужно наверстывать. Она же с четырнадцати лет не училась, тут волей-неволей отстанешь. Но я думал, она справится. Думал, Лила справится с чем угодно.

– Я перешла сюда только из-за тебя. У меня не особенно ладится с учебой, – она снимает со стенки над кроватью Сэма открытку, для этого ей приходится вскарабкаться на матрас, и тут уж во мне просыпаются самые что ни на есть непристойные мысли. – Ну вот и все.

Она идет к двери.

– Лила, я мало знаю людей умнее тебя…

– Тебя она, кстати, тоже видеть не желает. Понятия не имею, чем ты насолил Данике, но, по-моему, она злится на тебя даже больше, чем на Сэма.

– На меня? – я перехожу на шепот, чтобы не услышали посторонние: – Я ей ничего не сделал. Это же ты ей сказала, что я тебя превратил в кошку.

– Что? – Лила даже рот приоткрыла от изумления. – Да ты спятил. Ничего я такого не говорила!

– Ладно. А я думал, что сказала. Даника задавала много странных вопросов. Прости. Я тебя ни в чем не обвиняю. Это же твоя тайна, так что рассказывай, если хочешь. Я не имею права…

– Хорошо бы, она сама не догадалась, – качает головой Лила. – Эта ее сумасшедшая мамочка, которая помешана на правах мастеров – да Даника тут же побежала бы к властям. И тебя мигом бы забрили в одну из этих федеральных программ для промывки мозгов.

– Ну да, – я виновато улыбаюсь. – Хорошо, что ты ей ничего не сказала.

– Я-то умею хранить тайны, – закатывает глаза Лила.

Она уходит, а я пристыженно вспоминаю, сколько же тайн она хранит. С того самого момента, как Лила снова стала человеком, она сто раз могла пустить мою жизнь под откос. Стоило хоть однажды проговориться Захарову, и он бы меня прикончил. А потом мамочка над ней поработала – появился еще более весомый повод. Вообще чудо, что Лила меня до сих пор не сдала. И я даже не представляю почему, ведь мамино проклятье уже не действует.

Размышляю, развалившись на кровати.

Всю жизнь меня учили мыслить так, как мыслят мошенники, читать людей. Но вот Лилу сейчас я прочитать не могу.

За ужином Мина утверждает, что никто из знакомых не стал бы шантажировать ее забавы ради. Никто в Веллингфорде никогда над ней не издевался. Она абсолютно со всеми в прекрасных отношениях.

Мы сидим за одним столиком и медленно жуем жареную курицу с картошкой, а я задаю свои вопросы, попутно высматривая Сэма. Но Сэм так и не появляется. Лилы тоже нет.

Мина неохотно признается, что ее бывший парень не учится в Веллингфорде. Зовут его Джей Смит, он ходит в какую-то государственную школу, но в какую – она точно не знает. Познакомились в торговом центре, в каком – тут тоже не все ясно. У Смита очень строгие родители, поэтому домой он ее никогда не приглашал. А когда они расстались, Мина стерла его номер.

Все концы обрублены.

Получается, будто Мина не хочет, чтобы я кого-нибудь подозревал. Чтобы расследовал то дело, которое сама мне и поручила.

Будто она знает, кто шантажист. Но тогда зачем ей я?

На прощание Мина обнимает меня и говорит, что я самый классный парень на свете. Приятно, хоть я и понимаю, что она это не всерьез, а ради своих целей.

Сэм лежит в комнате на кровати, нацепив наушники. Не встает во время самостоятельной работы. Засыпает прямо в одежде.

В среду он отмалчивается и почти ничего не ест. В столовой кое-как ковыряет еду и тихонько мычит в ответ на мои идиотские шутки. С затравленным видом переходит с урока на урок.

В четверг Сэм пытается поговорить с Даникой – бежит за ней во двор после завтрака. Я иду следом, а у самого в животе все сжимается от нехорошего предчувствия. Небо затянуто тучами, но уже так похолодало, что, наверное, снег пойдет, а не дождь. Веллингфорд кажется серым и выцветшим. Сэм и Даника стоят совсем рядом, и на мгновение мне кажется, что сейчас они помирятся. Но потом она разворачивается и торопливым шагом идет в сторону учебного центра. Косички так и лупят по спине.

– И кто он? – орет ей вслед Сэм. – Просто скажи. Скажи, чем он лучше меня?

– Зря я вообще тебе сказала! – кричит Даника в ответ.