Чёрное серебро (СИ)

Костя пожал плечами, пряча в карманы джинсов пальцы, которые начали дрожать. Ему показалось или температура в доме действительно резко упала? Если и так, то холодно было только ему. Богдан в своей домашней футболке, по-видимому, не испытывал никакого дискомфорта. Его руки были обнажены, и где-то на предплечье прятался маленький след от укола, который, возможно, был уже обнаружен.

— Ох уж этот мотоцикл. Выбросить и забыть.

Усмешка брата стала шире, а потом пропала, сменившись ярким блеском в тёмных глазах. Богдан взял Костю за руку и потянул за собой, уводя в сторону от лестницы. Он действовал без излишнего напора, однако не оставлял ни малейшего шанса на побег.

— Пошли, пройдёмся.

— Куда? — Нехорошее предчувствие заставило Костю вздрогнуть.

— Продолжим твою прогулку, раз уж тебе не спится.

Не отпуская руки брата, Богдан потащил его в небольшой коридор за кухней. Несколько коротких ступенек вели вниз, прямо к узкой деревянной двери, за которой располагался винный погреб. Это было большое полуподвальное помещение, лишённое окон и оттого тёмное и мрачное даже при включённом свете. Костя не любил его с детства и всегда обходил стороной. По его мнению, никакое освещение не могло сделать это место привлекательным или хотя бы пригодным для частых посещений.

— Зачем, Богдан?

Это был вопрос, на который он уже и так знал ответ. Костя попытался притормозить у самой двери и чуть не впечатался носом в плечо брата.

— Сказал же — продолжим твою внезапную ночную прогулку, — невозмутимо пожал плечами Богдан. — Заодно выберем бутылку вина к ужину.

Открыв дверь, он зашёл в погреб и подтолкнул Костю вперёд, заставив самому спуститься по очередному ряду ступенек, ведущих вниз. Впереди возвышались ряды деревянных стеллажей с бутылками, тонущие в полумраке. Щёлкнув выключателем на стене, Богдан включил только одну лампочку в дальнем конце погреба. Её тусклого света оказалось слишком мало, чтобы разогнать окружающую темноту.

Костя дошёл до конца лестницы и остановился, ступив на цементный пол. Холодные мурашки приближающегося приступа паники уже щекотали его спину и руки. Можно было почти не сомневаться в том, что последует дальше. Богдан уйдёт и закроет его здесь до утра, предварительно погасив свет? Или превзойдёт сам себя, придумав ещё более страшное наказание? Он застыл на месте, понимая, что нет ни малейшего смысла поворачиваться и смотреть на брата, а тем более спрашивать или просить. Все его силы уходили на то, чтобы окончательно не расклеиться, сдавшись на милость подступающему ужасу. Суматошные мысли об уколе, заговоре и каменном капкане отошли на второй план. Костя пытался взять себя в руки, но надвигающийся приступ клаустрофобии был сильнее, чем в пещере, из которой он мог выбраться в любой момент, и гораздо хуже, чем в шахте, потому что тогда у него был спасительный стимул двигаться вперёд, чтобы спасти брата. Сейчас не было ничего, кроме паники и окружающей темноты. Прошло несколько секунд, и ему стало трудно дышать. В висках застучало, а горло перехватило спазмом. Он понимал, что в любой момент может рухнуть на пол и сжаться в комок, переступив последнюю черту.

Внезапная вспышка яркого света ударила по глазам. Костя зажмурился, а потом обернулся и начал моргать, пропустив момент, когда Богдан убрал руку от выключателя и направился к нему, переступив все ступеньки за пару быстрых шагов.

— Так лучше? — спокойно поинтересовался он. — А то мне показалось, что ты опять поддался своим детским страхам. Успел напридумывать всяких страшилок?

Костя не ответил, приводя в порядок дыхание. Руки брата легли ему на плечи и начали разминать сведённые судорогой мышцы, отчего он, не сдержавшись, вздрогнул.

— Люблю наш старый погреб, ведь тут так спокойно, — негромко заговорил Богдан. — В детстве было немного страшновато, согласен, но мне это даже нравилось. Было интересно играть тут в привидения и монстров, хотя тебя было невозможно затащить сюда даже на верёвке. Сейчас ничего не изменилось, так? Ведёшь себя как ребёнок и продолжаешь видеть чудищ по углам, несмотря на то что я рядом. Ты никак не поймёшь, что со мной тебе нечего бояться. Пока мы вместе, всё будет хорошо.

От его мягкого вкрадчивого голоса у Кости шёл мороз по коже. Богдан развернул его лицом к себе и укоризненно хмыкнул, заглянув в расширенные зелёные глаза.

— Похоже, ночные прогулки не идут тебе на пользу, малыш. Но ты же сам этого хотел?

В его заботливом тоне Косте почудилась отчётливая насмешка.

— Я уже нагулялся, — пробормотал он. — И хочу лечь спать. Пошли отсюда.

— Мы ещё не выбрали вино.

Брат не сдвинулся с места. Темнота в его глазах вдруг сменилась ледяным блеском.

— Я бы хотел забраться тебе в голову, Костя, — тихо сказал он. — Мне это необходимо, знаешь ли. Сегодня у меня весь день было ужасное чувство, что ты куда-то пропадаешь и я ничего не мог с этим поделать. Похоже, мне пора напрячь свои способности и научиться читать твои мысли. Узнать всё, что думаешь, чувствуешь и пытаешься скрыть.

Костя застыл, каким-то чудом умудрившись подавить холодную дрожь.