Чёрное серебро (СИ)

Богдан кивнул, понимая, что имеет в виду отец. Работа в филиале была своеобразным экзаменом, и он его успешно сдал, получив тем самым право участвовать в руководстве компанией, основной центр которой находился здесь, в Северограде. Теперь ему предстояло заняться делами в родном городе. Богдан всегда знал, что рано или поздно возглавит семейную компанию. На Костю в этом плане было мало надежды. Обучаясь на литературном, он всё своё свободное время посвящал книгам и мотоциклам и не испытывал ни малейшего желания заняться управленческой деятельностью.

— Мальчики, ешьте, пока не остыло.

Анастасия посмотрела на Богдана, с радостью убедившись в том, что сын не утратил своего обычного аппетита за долгие месяцы, проведённые вдали от дома, но повернувшись к младшему, тут же укоризненно покачала головой. Костя даже не притронулся к запечённому мясу и уже тянулся к яблочному соку.

— Солнышко, ты же совсем ничего не ел.

— Мам!

Костя страдальчески скривился на такое обращение, упрямо отворачиваясь от насмешливого взгляда старшего брата.

— Ну не подстёгивай этого громилу! Мне уже и так хватит одного дурацкого прозвища.

— Тебе что-то не нравится? Сол-ныш-ко.

Богдан протянул последнее слово по слогам и довольно ухмыльнулся: — Мило звучит, но, по-моему, «Белоснежка» всё-таки лучше. Как поживал мой младший брат, пока меня не было? Дай угадаю. Книги, книги и ещё раз книги?

— К сожалению, не только, — нахмурив брови, неожиданно строго сказал Вадим.

— А что ещё?

Богдан удивлённо посмотрел на отца. Он хорошо умел различать недовольные интонации в отцовском голосе и не понимал, чем они могут быть вызваны. Отец никогда всерьёз не злился на Костю. Конечно, мелкий часто что-то устраивал, но все его выходки по большому счёту были совершенно безобидными и не выходили за пределы детских шалостей.

— Неужели натворил дел на любовном фронте?

Богдан усмехнулся, но его пальцы непроизвольно сжались на ножке хрустального бокала.

— Наш ботаник завёл себе девушку и влюбился по уши, позабыв про учёбу?

— Ну…

Костя мечтательно заулыбался и, не обратив внимания на то, как темнеют глаза брата, бесхитростно признался:

— Не то чтобы прямо по уши. И это скорее она меня завела, а не я её. Ты же помнишь Антошку?

Богдан помнил. Антошка, или Тоня, как, впрочем, звали её совсем немногие, была тощей, невысокой и огненно-рыжей одноклассницей Кости. Она жила недалеко, в шахтёрской слободке, и часто приходила в гости к Стармановым, не смущаясь бегать за Костей как хвостик.

— Эта прыщавая глупышка?

— Она не прыщавая.

Костя недоуменно моргнул, реагируя на внезапный холод в голосе брата, и оглянулся на Анастасию в поисках поддержки.

— Тоня милая девушка, — подтвердила мама. — И семья у неё вполне порядочная и достойная.

— Ну да, — скептически усмехнулся Богдан, вспоминая известного всему Северограду Антошкиного деда Николашу, до ужаса болтливого и надоедливого старика, постоянно околачивающегося на шахте и мешающего всем вокруг. — Особенно дед. Они ведь все нечи?

Он тут же пожалел о своей несдержанности, заметив, как насупился Костя и как покачала головой мать. Анастасия Старманова никогда не позволяла осуждать особенных, которых, как назло, было полно в Северограде и его окрестностях. Зная о её лояльном отношении к нечам, Богдан старался не высказывать при матери своего отношения к этим сверхъестественным тварям, так успешно маскирующимся под обычных людей. Он был твёрдо убеждён, что их всех давно пора изолировать от нормального человеческого общества, по возможности ограничив, а то и полностью лишив этих выродков их настораживающе-сильных магических способностей. Насколько Богдан помнил, Антошка не отличалась никакими сверхъестественными талантами, если не считать удивительной скорости и ловкости, но это абсолютно не мешало ему без колебаний причислить её к разряду подозрительных существ, не имеющих ничего общего с нормальными людьми.

— Антошка наполовину особенная, — всё ещё неприятно удивлённый реакцией брата, сказал Костя. — А даже если бы она была чистокровной особенной — что с того?

— Дело не в девушке, — отрезал Вадим, отмахиваясь от обиды младшего сына и разворачиваясь в сторону Богдана. — Сейчас разговор совсем не о ней, а о глупой тяге к приключениям, опять проснувшейся у твоего брата.

— Каким ещё приключениям? — не понял Богдан, покосившись на Костю. Он был рад, что отец отвлёк их от разговора об Антошке и от его собственных нелепых мыслей, пропитанных дурацкой, неожиданно вспыхнувшей ревностью. Этого ещё не хватало! Чтобы он, Богдан Старманов, который ещё минуту назад считал себя взрослым и сдержанным, ревновал к девчонке-нечу!

— А ну, рассказывай, Белоснежка.

— Да нечего рассказывать, — торопливо воскликнул Костя. — Не было никаких приключений. Я пару раз на мотоцикле проехался, ну и ещё…

— Спрыгнул вместе с группой таких же сопляков, как сам, с Полночной гряды, — закончил вместо него Вадим.