Черное Солнце

Дети ворона проявились из снежного шторма, подобно одетым в белое призракам. Нескончаемым потоком они текли в расположенный под открытым небом круглый дом, заполняя скамьи, что были оставлены пустыми специально для них. Большинство Созданных Небесами привели двадцать, самое большее тридцать представителей, но Черные Вороны привели в десять раз больше. Они властвовали над Скалой, и Наранпа почувствовала, как Иктан придвинулся к ней, словно почувствовал ее беспокойство, – и на этот раз она не возражала.

Шесть фигур выступили вперед, неся тело павшей матроны. Та, закутанная во все красное, сидела на кровати, сделанной из черных перьев длиной с человека, которые, вероятно, принадлежали их врановым. Положив тело на низкую платформу в двадцати шагах от Наранпы и остальных священников, носильщики поправили перья, так что они покрывали тело умершей, как второй саван. Вокруг мертвой матроны были разложены предметы, которые должны были сопровождать ее в следующую жизнь между звездами – чаши для питья и блюда для еды, украшения из обсидиана, нефрита и бирюзы, а также дополнительная пара сандалий.

Как только тело оказалось на своем месте и носильщики отступили назад, двое детей Ятлизы выступили вперед. Наранпа узнала одетую в белое дочь: та была такой же высокой и гибкой, как и ее мать, и слюда блестела в ее спутанных темных волосах. Узкое лицо девушки было окрашено пеплом и кармином, делая ее оленьи глаза еще более выразительными. Она что-то положила на грудь матери – что-то, что Наранпа не могла рассмотреть, но что, без сомнения, много значило для нее при жизни.

Следующим шагнул вперед сын. Он был единственным, кто носил темные цвета Черного Ворона: гладкая форменная шкура пантеры скрывалась под впечатляющим плащом из перьев. Длинные черные волосы были разделены пробором по центру и заплетены в две плотно прижатые к голове косы, свободные концы которых были перевязаны лентой и выкрашены в красный цвет на конце. Его поразительная фигура бросалась в глаза – красивая, мускулистая, обладающая грацией воина.

Он наклонился, положив сложенную бумагу на грудь матери. Выпрямился, поднял глаза и встретился взглядом с Наранпой.

Огонь и ярость. Вот что сверкнуло в его темных глазах – таких горячих, что они почти обожгли ее. Небеса и звезды! Ненависть! Наранпе показалось, что она стоит слишком близко к огню.

Иктан, тоже это заметивший, напрягся.

В этот момент она полностью поверила, что Черные Вороны подослали убийцу, чтобы оборвать ее жизнь.

А затем сын отступил назад, чтобы присоединиться к сестре, и настала очередь Наранпы подойти к телу. Ее рука дрогнула, когда она положила на погребальный костер свиток из коры – звездную карту, начерченную для умершей, чтобы та могла найти путь домой меж звезд и поселиться с предками Созданных Небесами.

А потом ничего не оставалось, кроме как начать церемонию.

Все прошло достаточно хорошо. Два часа песен и молитв, так что у Наранпы заболело горло, а голос почти пропал. Хайсан спел часть хвалебных песен, а Аба, с ее сладким голосом, столь противоречащим злобной натуре, спела песнь исцеления, от которой собравшиеся принялись вытирать слезы. Наранпа окончила похороны посвящением солнцу, что, конечно, не совсем хорошо сочеталось с кланом Черных Ворон. Она скорее почувствовала, чем увидела волну беспокойства, прокатывающуюся по воронам в белом, и почти что была уверена, что слышала, как некоторые взывали к Одохаа.

В толпе должны быть культисты, подумала она. Разумеется они тут есть. Дюжины. Нет, больше. Она думала, что популярность Одохаа, Дыхания Ворона, как они его называли, была невелика, но, кажется, она ошибалась. Иктан знал бы, сколько их было. Конечно, он присматривал за ними.

Позже, этой же ночью, Черные Вороны вернутся забрать тело и погребальные предметы, чтобы тайно захоронить их где-нибудь в Одо, когда что-то от женщины будет сожжено, чтобы помочь ей вернуться к звездам. Другие кланы, Созданные Небесами, и жрецы не будут присутствовать при этом. Публичная часть похорон была завершена.

Снег превратился в ледяной дождь, и вершина Солнечной Скалы казалась мирком, запертым на зиму. По открытому плато проносился пронизывающий ветер, и здесь не было никакой защиты от стихий: ни крыш, под которыми можно съежиться, ни деревьев, ни строений, чтобы укрыться от ветра. Никто не хотел задерживаться.

Процессии кланов направились обратно в родные районы по плетеным подвесным мостам. Те успели обледенеть за время церемонии и казались очень ненадежными. Люди были вынуждены двигаться медленно, а из-за пронизывающего ветра и быстро темнеющего неба никто не хотел ждать: кто-то требовал притормозить, а у моста, ведущего в Титиди, вспыхнула небольшая потасовка. Наранпа вытянула шею, пытаясь рассмотреть причину, но между ней и мостом было слишком много людей.