Черное солнце (СИ)

Стоило только приблизиться к осуществлению нашего плана, так все стало рассыпаться на куски. Случайно приоткрывшаяся дверь в мир, сокрытый от нас многовековыми замками, грозился остаться закрытым и дальше. Если господин Раомос решит, что мы — не подходящая компания и плохо влияем на воспитание его внука, никто в Империи не сможет переубедить старого гвардейца, даже сам Император. Пойти против воли деда Ари Хус никогда не посмеет. Без начитанного парня и его эрудированности докопаться до истины мы никогда не сможем, а наша хрупкая дружба, связанная, казалось, только личным интересом каждого, легко исчезнет, словно снег в ладонях.

Ари не появился на следующих лекциях. На практикумы, которые были в расписании после обеда, юноша тоже не пришел. Тревога уже сошла, уступив место опустошающему смирению. Ада на удивление, не теряла надежды.

— Мы можем пойти и вдвоем, — уверяла она на одном из перерывов, когда я поделилась с ней своими переживаниями. — Скажем Асцилле, что Ари заболел, и все. Не отменять же. Профессор столько усилий потратила, чтобы договориться о нашем посещении. И второго шанса нам может и не представиться…

Решительность подруги не давала отчаяться, хотя желание опустить руки было куда сильнее.

Когда мы выходили из кабинета после последней лекции по литературе, я уже готова была начать убеждать Аду отступиться, извиниться перед Церсорией и попробовать придумать как-то другой способ воспользоваться лазуритовым хрусталем, как друг набелитка резко остановилась. Взгляд ее был прикован к другому концу коридора, где у окна задумчиво вышагивал туда-сюда Ари. Парень явно стоял тут давно — ковер под его ногами уже успел заметно примяться.

— Ари! — в радостном вскрике Ады слышалось облегчение. Набелитка, схватила меня за руку и потянула за собой.

Северянин вздрогнул и резко обернулся. Его лицо просветлело, но тут же сменилось волнением и замешательством.

— Я должен принести свои извинения, — негромко сказал парень с таким выражением, словно он оправдывался перед присяжными на суде. — Мне вчера не следовало себя так вести, тем более за столом.

Говорил он хоть и неуверенно, и мы терпеливо молчали — Ари явно готовился к своей искупительной речи заранее, но все равно каждое слово давалось ему с немалым трудом.

— Мне не стоило так резко реагировать на слова брата Арсения, но я дал волю эмоциям, и повел себя недостойно в присутствии… своих друзей. Мое поведение недостойно наследника Великого Дома и позорит нашу семью, особенно учитывая, что это произошло в присутствии благородных дам. От имени Дома Хус и семьи Раомос я должен просить прощения у вас и молить, чтобы случившийся приступ гнева не был расценен как оскорбление и неуважение.

«Подо льдом таится ярость»…

Интересно, сколько же ярости, гнева, ненависти и обиды таится под ледяной броней Ари, в которую юноша так усердно облачал себя? Не подпуская к себе никого и надеясь, что притворная самоирония сделает его неприступным для ударов извне. Вот только ледяную броню легко расколоть, ударив в нужное место.

— Ари, если все эти проблемы у тебя из-за нас, ты только скажи, — набелитка осторожно подступила к нему, словно хотела взять его за руку, но одернула себя, так и застыв с протянутой кистью.

— Что?.. — он непонимающе посмотрел на нас.

— Ну, ведь ты сам говорил, что хотел бы больше времени проводить вне дома, когда у тебя теперь хорошая компания…

Я переводила удивленный взгляд с Ады на Ари. Ничего себе. А выходит набелитка и вправду общалась с парнем по этому поводу. Ада продолжила сбивчиво тараторить:

— Я знаю, что ты сначала хотел отказаться, и это я тебя уговорила, но я не думала, что для тебя это такие проблемы с твоим дедушкой. И если для тебя будет лучше не общаться с нами, то мы больше не будем тебе мешать…

— Нет, — торопливо выпалил он. — Нет, что вы! Все в порядке. Мы с дедушкой и братом Арсением поговорили. Дедушка напомнил ему, что я уже не маленький мальчик, и о и не позволять себе принижающих высказываний, тем более в присутствии посторонних. Арсений извинился и сказал, что впредь будет обращаться со мной с большим почтением. А я пообещал, что не буду больше терять самообладание. По крайней мере, при гостях.

Парень улыбнулся, стараясь выглядеть бодрым, но его изнеможение, сильнее обычного, уж слишком бросалось в глаза. Лицо Ады озарила улыбка, а темные карие глаза засияли.

— Тебя не было весь день, и мы решили, что господин Игнаций и вовсе решил тебя наказать домашним арестом, — призналась я. — Или, того хуже, переведет на заочное обучение…

— Мы просто потратили на разговор полночи, и я не выспался. Брат Арсений любезно написал объяснительное письмо, которое лично передаст профессору Церсории, мол, мне нездоровилось… Надеюсь, я ничего важного сегодня не пропустил?