Черное солнце (СИ)

— В таком случае, предлагаю пройтись по Залу Славы, заглянуть в галерею, и еще… Хм-м… Как смотришь на театр?

— Театр? — я вновь не сдержала смешок. Чтобы мой брат, всегда предпочитающий компанию солдат всей этой «возвышенной чепухе», сам предлагал пойти в театр? — И какая чайка тебя клюнула?

— Обидно, знаешь ли, — он скорчил оскорбленное лицо, но долго оно не удержалось, и Лео нравоучительным тоном процитировал. — «Культурное развитие важно для высокоморальных качеств офицера». К тому же, у среднеземцев нестандартный подход к развлечению. Такой, что даже я оценил.

Брови вскинулись в удивлении.

— Это какой же?

— Совмещение театральной постановки и боев, — глаза Лео загорелись огнем. — Нет, конечно, и классические театры и оперы тут есть, но боевая постановка — это совсем другой уровень…

— Мне сложно представить, как вообще такое можно совместить, — в который раз Империя поражала своими контрастами.

— Может, помнишь, что раньше в Империи были популярны гладиаторские бои.

Я кивнула, поморщившись. Этот способ публичной казни был повсеместен до возникновения единой Империи. В свое время, когда провинции еще были отдельными государствами и постоянно конфликтовали друг с другом, один из Императоров ввел такую традицию из-за большого количества пленных в одном из своих походов. Кровавая жестокость гладиаторских боев, как их описывали в старинных трактатах, пугала не меньше, чем общественное одобрение таких мероприятий. Особенно учитывая, что потом это превратилось в настоящий спорт…

— Эту традицию запретили после окончания Священных Войн как одно из условий Декларации новой Империи.

— Да, конечно, провинции были решительно против гладиаторов, и поддавшись единогласию Великих Домов», Император запретил такое развлечение Но это не значит, что они исчезли насовсем. Если знаешь, где искать, то почти в любом уголке Империи можно найти подпольные бои.

— Что?! — я в ужасе ахнула. — Это же не законно!

— Наверное, от этого и притягательнее. Все знают о подпольных боях, многие патриции самолично спонсируют бойцов и выигрывают на ставках.

— Ты же не собираешься вести меня на что-то такое, правда?..

— Конечно нет, — усмехнулся брат, хотя тень разочарования на его лице все же промелькнула. Уж не рассчитывал ли он, что я соглашусь на такое? — Но я бы хотел тебя отвести на постановочный театральный бой. Уверяю, там не будет ничего жестокого, это совершенно другой уровень восприятия постановки пьес…

Поразмыслив, я все же согласилась в качестве компромисса. Мысль о том, что кто-то додумался совместить кровавые битвы гладиаторов с театральными постановками вызывала у меня больше тревогу, чем интерес. Однако я же хотела побольше узнать о том, что нравится брату, а, значит, нужно было примиряться с тем, что мне самой не нравилось.

До начала спектакля у нас было предостаточно времени, а потому под мерный стук копыт о мостовую мы просто беседовали. Много беседовали. Обо всем и ни о чем.

Я делилась своими впечатлениями о своих первых месяцах в столице, об учебе, о предметах и профессорах, что их преподают. Рассказала о том, что почти каждую неделю посещала по два, а то и три званных ужина. Разумеется, о мерзких подробностях раута у Камиши Десая я умолчала. В голове почти сразу всплыло предупреждение, брошенное им в нашу последнюю встречу.

«Передавайте мои пожелания Каталине Андо…»

Мысли о том, что Десай может быть как-то причастен к этом, или хотя бы располагать какой-то информацией, не раз приходили ко мне. Я надеялась, что Андо, по своему обыкновению, перегорит, успокоится и вернется как ни в чем не бывало. Не первый раз уже между ней и Софией были такие ссоры, и всегда для фрейлины побег был единственным способом решить ее. Она отводила душу в городе, на территориях поместья или просто ловко избегала общества Оре — всегда после они обе делали вид, что ничего не произошло, обмениваясь парой сухих, как осенние листья, слов. Что же изменилось между ними, когда мы покинули родные края, мне было неведомо. Но прошла уже почти неделя, а фрейлина так и не вернулась…

— Удивлен, что ты в итоге подружилась с Ари, — заметил Лео, когда я завела разговор о новых друзьях. — Помню, когда Хусы гостили у нас, ты весь месяц их пребывания косилась на мальчонку словно на прокаженного.

«Это ты просто не знаешь, что с ним сталось теперь,» — мрачно подумала я.

— Ну, тогда он только и мог, что раздражать заносчивостью и неуместным бахвальством. Но все-таки книги делают из полного олуха человека.

— Он был странным парнишкой, — кивнул Лео. — Все грезил о ратных подвигах, чтобы превзойти отца, хотя тренировочный меч-то с трудом удержать мог. Сложно поверить, что теперь он — лучший студент на курсе.

— Никто не знает, куда заведет судьба, — обреченность, которая уже давненько не проскальзывала у меня, вырвалась сама собой, стоило мне вспомнить худое болезненное лицо и впалые глаза с горящими голубыми огоньками.

— А с Набелит тебя как судьба свела? По своему опыту скажу — с ними служить еще труднее, чем с узкоглазыми ублюдками… Ох, прости.