Черное солнце (СИ)

Я вздохнула, вспоминая легкие шелка, ситец и атлас, которые придавали нарядам в Веасе необычайную легкость и воздушность. Приземленные плотные ткани полностью лишали этого крой, делая наряд до невозможности громоздким. Но София упорно игнорировала все мои причитания.

— Ваш отец очень беспокоится насчет этого приема, — вздохнула наставница.

— Отец очень много тревожится по пустякам, — процедила я. — К тому же, это же наши подданные, наши союзники. Тревожиться не о чем.

— В этом-то и кроется опасность. Если вы заранее доверяете им, значит, и втереться в ваше доверие будет куда проще.

— Если я не могу довериться веасийцам, кому я тогда вообще могу довериться в этом мире? — возмутилась я, на что сестра лишь горько усмехнулась.

— Теперь вы понимаете, как тяжело жить вашему отцу. Он доверяет только своей семье, которой рядом с ним почти не осталось. А потому он очень просил проявить вас благоразумие. Сеньора Луиза не самый приятный собеседник, как и весь ее птичник… — наставница осеклась, поняв, что позволила себе лишнего.

Булавка больно кольнула мое бедро, и я, дернувшись, чуть не рухнула с невысокой табуретки.

— Эй! Поаккуратнее! — буркнула я на подмастерье. Молоденькая девушка съежилась под моим ледяным взглядом.

— Простите, госпожа, больше не повторится… — пролепетала она, уперев взгляд в пол.

Когда последние замеры и корректировки были готовы, портной пообещал прислать мой новый наряд следующим вечером. Я кивнула, даже не вслушиваясь в его восторженную болтовню о том, какая это честь для него, принять заказ от такой высокородной семьи.

Я задумалась над предупреждением отца, высказанного устами сервитуарии. Чего можно было бы добиться от меня? Я не унаследую фамилию, не стану адмиралом или главной торговых картелей. Я не помогу повлиять на решения отца или старшего брата, ровно, как и не могу выдать никакой ценной информации. По крайней мере той, которую бы не знали графы и виконты. А потому я ничуть не разделяла тревоги Эстебана и Софии, которая уже напоминала болезненную паранойю, чем простое волнение за мое благополучие.

Теперь, когда экипаж Лоуренса несся на окраину Нобилиума, в сторону гавани, мне становилось не по себе. София то и дело поглядывала на нас с Каталиной, будто пытаясь что-то сказать нам этими короткими беспокойными взглядами. Я старательно не обращала внимание на наставницу, а подруге и этого делать не нужно было — она мерно посапывала, уперевшись лбом в стекло. Вчера вечером она была на очередном выступлении, которые проходили с завидной регулярностью с момента ее дебюта, и теперь наверстывала часы сна прямо перед приемом. Как она умудрялась совмещать и занятия с Софией, и обучение в консерватории, и выступлениями от Коллегии Бардов, и при этом еще и про свои обязанности моей фрейлины не забывала — мне было сложно вообразить.

Наставница старалась лишний раз не общаться с Андо без надобности, и такое взаимное игнорирование устраивало их обеих. В тот же вечер, после выступления, Каталина вернулась домой как ни в чем небывало, извинилась перед Яном за то, что заставила того волноваться, а с сервитуарией сухо поздоровалась. Я вернулась раньше подруги, и рассказала сестре Софии про частные занятия по музыке и вокалу и получение рекомендаций к зачислению в Коллегию. Женщина внимательно выслушала меня, поблагодарила, но перед Каталиной так и не извинилась. Впрочем, и не упрекала девушку по поводу и без, а той и этого было достаточно — никогда она раньше не воспринимала наставницу всерьез.

Порт при районе знати был небольшой, по сравнению с рыночным, зато с лихвой покрывал ее величием пришвартованных кораблей, мерно качающихся на стальных волнах незамерзающего залива, навевая забытое чувство спокойствия. Но поместье семьи Арелан выделялось на фоне остальных, заполучив не только прекрасный вид на водные просторы, но и собственный причал, на котором сейчас возвышалась «Королева волн», прекрасная каравелла семьи Арелан. Сине-красные паруса были собраны, на мачтах гордо развивались украшенные серебряной чайкой флаги.

— С праздником Единения! — радостно поздравила нас Бьянка чуть ли не у самых дверей, как только слуги сопроводили нас к парадному входу. Облачена она была в кремовое легкое платье, покрыв плечи плотной шалью. И как только ей было не холодно в таком виде? — Пусть Император дарует мир и процветание вам, как когда-то даровал его нашей стране.

— И да будут все наши помыслы обращены к свету Имперских Истин, дабы сохранить его великое наследие, — сразу же отчеканила я формальный ответ на поздравление.