Черное Солнце. За что убивают Учителей (СИ)

Белый снег замедлил бег времени, туманя взор и заметая прошлое. Ветер резал глаза, выбивая непрошенную слезу. Пустой храм за его спиной был молчалив и тих. Вот и свершилось. Вот и взят Ром-Белиат. Где же его радость? Он мог бы сорвать с древка величественное знамя Закатного Солнца и растоптать его или бросить, как трофей, на стремена своего коня. Но ничего этого не хотелось. Мир опрокинулся: снег медленно поднимался вверх, мучительно падая обратно в небосвод и увлекая за собой разломанную реальность. Черт знает почему всё вокруг стало вдруг шиворот-навыворот, как будто все законы и правила разом были отменены. Ром-Белиат превратился в снегопад и исчез, вознесшись к небесам.

Вместе с Ром-Белиатом сам он тоже опрокинулся в это ненастье. Снег покрыл кочевника с головы до ног, выбелив одежду, выбелив начисто весь окровавленный город, который казался теперь не более чем белым шлейфом его тяжелого воинского плаща. Снег таял на щеках и мешался со слезами. Он… плачет? Невозможно. Как истощила его душу ненависть…

Спустившись по мокрым от снега парадным ступеням из розового мрамора, Элиар остановился, не понимая, куда идти дальше и что делать со своею жизнью. Он молча смотрел в снежную мглу, в оглушительную пустоту зимней ночи, едва сдерживаясь, чтобы не упасть на колени и не начать скулить в засыпающем его снегопаде. А между прошлым и будущим, между жизнью и смертью всё падал, падал белый снег.

Много крови пролилось в ту ночь на мостовые Ром-Белиата, много крови выбелил милосердный снег.

Всё это казалось дурным сном.

Да, всякий раз Великий Иерофант просыпался с надеждой, что увиденное — всего лишь сон, который развеют лучи восходящего солнца, но нет: реальность оказывалась неколебима. День наступал — но не стирал его память об Учителе. Долгая синяя ночь подходила к концу, а реальность всё не заканчивалась.

И вот наконец и эта безжалостная реальность отступила, сокрушенная силой запретных техник чародейства — ушедший за предел Красный Феникс восстал из кровавого пламени. Душа Учителя откликнулась на зов и снизошла в бренный мир! Когда он уже почти поверил в то, что наставник никогда не вернётся.

Но и минувшей ночью во сне сердце Черного жреца вновь было полно тревоги: он остро боялся проснуться и обнаружить, что удавшийся наконец ритуал тоже приснился ему, что долгожданный успех окажется миражом. Прошедшие дни казались не более реальными, чем сновидение… не передать весь ужас этой мысли.

Однако, всё оказалось в порядке: Учитель был жив. Кажется, кочевник мог наконец торжествующе вопросить: «Смерть, где твоё жало?»

— Мессир, сегодня я срезал для вас пионы, — будничным тоном объявил Черный жрец и поставил вазу с большими красными цветами подле ног Совершенного.

Тот молча посмотрел вниз.

— Прошу прощения, — Элиар поклонился. — Первый иерарх упросила меня позволить эту утомительную водную процедуру, но я не могу доверить ей вашу безопасность. Если мессир не против, я хотел бы помочь сам.