Черное Солнце. За что убивают Учителей (том I)

Осень. Тревожные осенние дни, столь не похожие на долгое и беззаботное южное лето, Элиар полюбил только здесь, в Запретном городе. Прежде он не чувствовал печали этого мистического времени года: переход между летом и зимой казался красочным и ярким, а на мимолетность трагичной красоты и следующее за ней увядание жизнелюбивый кочевник по натуре своей не обращал внимания.

У местной осени было много примет, но больше всего запали в душу две из них. Сперва на смену летним запахам на какие-то несколько дней улицы Ром-Белиата наполнялись сладким карамельный ароматом, тонким и чувствительным дыханием восточной осени. Так цвел в городских садах золотисто-оранжевый османтус — дивное благоухание его разносилось далеко и будоражило чувства. Затем начинали вызревать клёны. Не сразу, набираясь красками очень деликатно: на целый месяц город был охвачен постепенно разгорающимся и затихающим пурпуровым пламенем, похожим на кровь из открытой раны.

Алый месяц, когда листва меняла цвет, Учитель имел обыкновение проводить в уединенном местечке в горах, где располагался его личный павильон Красных Кленов. Огромные листья, размером с широкую ладонь, дрожали там под порывами ветра и бились в окна вместе с дождем.

Однажды во время ежегодной поездки в павильон Учитель позволил сопровождать себя не Первому ученику, а Второму, и тогда кленовая осень Ром-Белиата пронзила сердце кочевника насквозь, да так, что показалось — его собственная кровь тоже вмешана в буйство осенних красок.

— Я люблю листопад, — просто сказал тогда Учитель, со снисходительной улыбкой наблюдая его восторги. Складки одежд верховного жреца шуршали, как бегущий в листве ручей, из которого хотелось напиться.

Сегодня он явился сюда снова, без спроса, без приглашения. Понять бы только зачем. Устало оперся о кленовый ствол, прикрыв глаза. Тревога снедала сердце.

— … Мне передали, ты отказываешься видеть меня? — Элиар почти не удивился певучему голосу, хотя совсем не почувствовал, что Учитель рядом. Видно, совсем истощил себя бесконечным обдумыванием одной и той же ситуации. Силы никак не могут восстановиться полностью, еще с тех самых пор, как наставник устроил унизительную прилюдную пытку в храме с помощью печати Запертого Солнца.

— Это правда? — нетерпеливо спросил Красный Феникс, не двигаясь с места. Голос Совершенного доносился словно бы отовсюду, и сын Великих степей все еще весьма смутно догадывался, где он. — Понимаю, нелегко пережить смерть близких, но не стоит мешать личное и общественное. У Стратилата не может быть эмоций и пристрастий, — жизнь твоя принадлежит Ром-Белиату. Вот уже два месяца ты не являешься ко мне на доклад, вместо службы бесцельно шатаясь по всему Материку. По какому праву ты делегировал полномочия Шандору? Если новый пост слишком ответственен и высок, может быть, тебя следует заменить?

Элиара затрясло от гнева. В голове немедленно всплыли тщательно вбитые, хорошо усвоенные категорические императивы общества Совершенных. Когда имеешь дело с вещью, ею просто распоряжаешься. Сломавшийся, пришедший в негодность инструмент заменяют, не заботясь о его дальнейшей судьбе. Это всё и о нем тоже… это всё применимо и к нему самому. Его заменят без сожалений и выбросят, — если он не продолжит быть полезным.

— Ваша светлость, — пересиливая себя, как можно спокойнее заговорил Второй ученик, понимая, что упрямое молчание может сыграть с ним злую шутку. — От горя и скорби мой разум помутился. Чтобы избегнуть новых неприятностей, которые могли возникнуть из-за моей несдержанности, я принял решение побыть одному. Я никого не мог видеть, в том числе и вас. Простите меня.

— Что ж, надеюсь, урок пошел тебе на пользу, — в строгом голосе Учителя проскользнуло смутное облегчение. Совершенный словно был обрадован — то ли тому, что Элиар чувствует себя лучше, то ли тому, что он пожаловал не с новыми чудовищными обвинениями. Возможно, наставник был расстроен ссорой и не хотел, чтобы она продолжалась? Хотелось бы верить. — Война всегда приносит тяжелые известия. Нужно учиться быть стойкими и помнить о высшей цели. О том, ради чего всё.

Красный Феникс сделал наконец движение, намереваясь закончить неудобный разговор и уйти. Движение выдало его с головой — слух сына Великих степей был чуток. Элиар опрометью кинулся к верховному жрецу и встал прямо перед ним, преграждая дорогу.

— А ради чего всё? — лихорадочно зашептал Второй ученик. Дрожа от перевозбуждения, он не обращал внимания на то, что снова нарушает субординацию, что Учитель снова начинает хмуриться. — Чем Степные Волки помешали высшей цели? Разве смерть моих родичей пошла на благо Ром-Белиату? Вы не хуже моего знаете, что они невиновны в нападении на сборщиков дани.

— Они погибли не просто так, — сложив руки на груди, отрезал Красный Феникс.

— Это была провокация!