Черное воскресенье

В последнее Рождество перед освобождением ему принесли единственное письмо от Маргарет. В нем сообщалось, что она пошла работать. Дети в порядке. И фотография: Маргарет и дети перед домом. Дети подросли. Маргарет несколько прибавила в весе. Тень человека, который их фотографировал, четко виделась на переднем плане. Длинная и широкая, она лежала у их ног. Ландера очень заботила мысль о том, кто же их фотографировал. На тень он смотрел гораздо чаще, чем на жену и детей.

Пятнадцатого февраля 1973 года в аэропорту Ханоя Ландера взяли на борт самолета «С-141» американских ВВС. Дневальный пристегнул его ремнем к креслу. Ландер в окно не смотрел.

Полковник Де Джонг летел тем же самолетом. Впрочем, его было трудно узнать: нос у него был сломан, зубы выбиты. Все последние два года он подавал пример другим военнопленным, как надо отказываться от сотрудничества с врагом. Теперь он снова подавал другим пример, демонстративно не замечая Ландера. Если Ландер и обратил внимание на эту демонстрацию, то не подал вида. Он был страшно изможден и пожелтел от лихорадки, приступа которой можно было ждать каждую минуту. Врач ВВС не спускал с него глаз. Тележку с едой и напитками провозили взад и вперед по проходу между креслами во время всего полета.

Несколько офицеров летели вместе с военнопленными специально, чтобы побеседовать с теми, кто захочет говорить. Один из них сел рядом с Ландером. Но Ландер говорить не хотел. Офицер указал ему на тележку с едой. Ландер взял сандвич. Откусив кусок и попытавшись прожевать его, он выплюнул все, что было во рту, в спецпакет и спрятал остаток сандвича в карман. Потом взял еще один сандвич с тележки и тоже положил в карман.

Офицер, сидевший рядом, попытался было объяснить ему, что сандвичей будет много, хватит на всех. Но очень быстро передумал. Похлопал Ландера по плечу. Тот не прореагировал.

Кларк. Авиабаза ВВС США на Филиппинах. Военнопленных встречают с оркестром. Командир базы приготовил приветственную речь. Телевизионные камеры тоже наготове. Полковник Де Джонг должен выйти из самолета первым. Он идет по проходу к двери, видит Ландера и останавливается. На мгновение лицо его вспыхивает от ненависти. Ландер поднимает глаза и отворачивается. Его трясет. Де Джонг открывает рот, чтобы произнести какие-то слова, но вдруг выражение его лица смягчается на йоту, и он молча проходит мимо — к приветственным кликам, к солнечному сиянию.

Ландера поместили в госпиталь ВМФ в Куинсе. Здесь он начал вести дневник, но это длилось не очень долго. Писал он трудно и медленно. Ему казалось, что, если он станет писать быстрее, ручка выйдет из повиновения и напишет что-нибудь такое, чего он не желает видеть на бумаге.

Вот первые четыре записи:

Госпиталь Святого Альбана, 2 марта

Меня освободили. Первую неделю Маргарет навещала меня каждый день. На этой приезжала три раза. В другие дни ей надо было одалживать машину кому-то, с кем она договорилась о совместном пользовании. Маргарет хорошо выглядит, но она не совсем такая, какой я вспоминал ее там, в лагере. Она всегда кажется вполне удовлетворенной. Два раза привозила девочек. Сегодня тоже. Они просто сидели и смотрели на меня. Или оглядывали палату. Я прячу руку под простыней. Им нечем занять себя в госпитале. Могут, правда, пойти в рекреационный зал и выпить кока-колы. Не забыть попросить, чтобы мне разменяли деньги. Маргарет не сообразила дать девочкам какую-нибудь мелочь. Наверное, я кажусь им странным. Маргарет очень добра и терпелива, и девочки ее слушаются. Мне сегодня ночью опять снился Хорек и я был не очень внимателен, разговаривая с ними. Маргарет старается поддерживать разговор.

Госпиталь Святого Альбана, 12 марта

Врачи говорят, у меня особый вид малярии с нерегулярным циклом. Поэтому лихорадка может начаться в любой момент. Мне дают хлорохин, но он не сразу оказывает действие. Сегодня был приступ прямо при Маргарет. Она теперь коротко стрижется. Из-за этого она не очень на себя похожа, но от нее по-прежнему хорошо пахнет. Когда начался приступ, она обняла меня и держала, пока меня трясло. Она теплая и приятная. Только она лицо отвернула, когда меня держала. Вдруг от меня плохо пахнет? Может, это из-за десен? Очень боюсь, что Маргарет про меня узнает. Господи, хоть бы она не видела этот фильм.

Хорошие новости: врачи считают мою руку поврежденной только на десять процентов. Это не повлияет на право летать. Рано или поздно Маргарет и девочки все равно ее увидят.

Госпиталь Святого Альбана, 20 марта