Черное зеркало колдуна

– Вот то-то же, а против такой силы не попрешь! Да и кто они тебе, купцы?! Братья, отцы? А уж с иноземцев грех подати не собрать, они вон не стесняются, гоголями ходят, словно все в Москве до последней корки купили! На Руси на каждом шагу подворья свои понастроили, пошлин не платят, местных купцов совсем зажали. Не продохнуть! Сказал тебе Васильчиков в дело не лезть и забыть, вот и забудь. Так, глядишь, дьяком станешь, а там и до судьи рукой подать! Сказал он тебе с убийством сказителя разобраться, вот и разберись, раз на месте не сидится!

– Это сказка быстро сказывается!

– А что сказка, раз не Толоконников убил, то другого ищи. Мелентьевна вон сказала же тебе, что по любви его убили!

– Словно его любить-то было можно! – отмахнулся Федор, вспомнив похожего на грызуна сказителя.

– Да бабье сердце разве поймешь! Потемки одни!

Внезапно обрывки фраз завертелись в голове Басенкова, особенно одна, произнесенная Ариной, не давала покоя. От такой круговерти у него в глазах потемнело, а потом мозг пронзило ясной, как луч солнца, идеей. Он вскочил и заходил по комнате. Дядя внимательно наблюдал за племянником, но ни слова не говорил. Понимал, что лучше молчать.

– Так говоришь, что бабье сердце не поймешь?! Очень даже его поймешь! – торжествующе произнес Федор, схватил шапку, кафтан и выскочил вон.

В поместье Шацких навстречу ему вышел сам боярин. Шацкий был явно перепуган, хоть и пытался держаться с достоинством. Челюсть его дрожала, а плечи согнулись еще пуще. Но увидев, что Федор явился один, он приосанился:

– С чем пожаловали?

– Дело довести до ума надобно!

С крыльца спустилась боярыня и, увидев Федора, тут же пригласила его в дом. В хоромах усадила незваного гостя. Тут же на столе появились мед и пиво с закусками. Федор не сопротивлялся. Слово за слово разговорились. Видно было, что Марфа рада-радешенька:

– Спасибо вам за Настю, сваха Хлопская рассказала, как вы судьбу ее устроили. И жених нам нравится! Ты что как воды в рот набрал? – обратилась она к мужу, смущенная его молчанием.

– Тиуна Толоконникова вчера увели, сказали, что по приказу дьяка Стольского! – сообщил он и махнул рукой. – Да вам, наверное, это ведомо.

– Знаю, – только и кивнул Федор.

– Говорят, что он шайки атаман был, да только не верю я этому!

«Правильно, что не веришь!» – подумал Федор, но вслух произнес другое:

– Вроде сам признался.

– На дыбе в чем только не признаешься! – горько сказал боярин и пожаловался: – Без Щавея как без рук!