Черноглазая блондинка

Она смотрела мне в глаза каким-то странным взглядом, который я не мог распознать. У меня было такое чувство, что она слегка смеётся надо мной, но в то же время хочет, чтобы я понял то, о чём она меня предупреждает. Она была суровой старухой, вероятно, безжалостной, вероятно, недоплачивала своим работникам и, возможно, могла бы убить меня, если бы захотела. И все же в ней было что-то такое, что мне не могло не нравиться. В ней была сила духа. Это были не те слова, которые я чувствовал себя обязанным использовать очень часто, но в данном случае они казалось мне подходящими.

Затем она встала, сунула руку в карман жакета и потянула за торчащий из него ремешок. Я тоже встал и достал бумажник.

— Всё в порядке, — сказала она, — у меня здесь открыт счёт. Во всяком случае, вы ничего не заказывали. Полагаю, что вы хотели бы выпить. — Она издала смешок. — Надеюсь, вы не ожидали, когда я буду вас спрашивать. Не стоит стесняться меня, мистер Марлоу. Говорю же, каждый сам за себя.

Я улыбнулся ей:

— До свидания, миссис Лэнгриш.

— Да, кстати, пока вы здесь, может быть, поможете мне. Мне нужен шофёр. Последний парень был ужасным мошенником, и мне пришлось от него избавиться. Вы знаете кого-нибудь, кто мог бы подойти?

— Навскидку — нет. Но если я кого-нибудь вспомню, я дам вам знать.

Она задумчиво смотрела на меня, как будто пытаясь разглядеть меня в форме и фуражке с козырьком.

— Очень жаль, — сказала она. Она натянула белые хлопчатобумажные перчатки, такие можно купить в «Вулворте». — Знаете, на самом деле моя фамилия Эдвардс, — сказала она. — Я потом снова вышла замуж, уже здесь, а мистер Эдвардс впоследствии распрощался со мной. И я предпочитаю Лэнгриш. В этом есть что-то особенное, не так ли?

— Да, — сказал я. — Да, это так.

— И на самом деле я не Доротея. Меня окрестили Дороти и всегда звали Дотти. Это не слишком хорошо смотрелось бы на флаконе духов, не так ли — Дотти Эдвардс?

Мне пришлось рассмеяться.

— Наверное, нет, — сказал я.

Она посмотрела на меня, усмехнувшись, и, согнув указательный палец, стукнула меня костяшками пальцев по галстуку на груди.

— Запомни, что я тебе скажу, Марлоу, — сказала она. — Если люди не будут бдительны, то могут пострадать.

Потом повернулась и заковыляла прочь.

Я поехал в «Быка и медведя» перекусить — глядя, как Мама Лэнгриш кормится шоколадным тортом, я проголодался, да и вообще, было время обеда. Пока я тащился по Стрип, держась за руль одним пальцем, я снова подумал о том, чтобы позвонить Клэр Кавендиш и сказать ей, что не хочу заниматься этим делом. Она ещё не прислала мне подписанный контракт, и никакая часть презренного металла ещё не поменяла владельца, так что я вполне мог с ней распрощаться. Но не так-то просто отпустить такую женщину, пока тебя не заставят, да и тогда тоже нелегко. Я вспомнил, как она сидела в моем кабинете в шляпке с вуалью, курила свой «блэк рашн» через эбеновый мундштук, и понял, что не могу этого сделать, не могу порвать с ней, пока не могу.

* * *

Я не могу решить, что хуже: бары, которые притворяются ирландскими, с их пластиковыми трилистниками и палицами, или «лондонские» заведения, такие как «Бык». Я мог бы описать его, но у меня не хватает духу; просто представьте мишени для дротиков, деревянные пивные кружки и фотографию верхом на лошади молодой королевы Елизаветы — нынешней — в розовой рамке. Я сел за столик в углу и заказал сэндвич с ростбифом и кружку эля. Они подавали его тёплым, как и на Ламбет-Уок;[44] что касается сэндвича, то вы, конечно, начинаете смотреть на вещи более трезво, пережёвывая кусок переваренной говядины, жёсткой, как язык англичанина. Куда теперь мне отправиться в поисках Нико Питерсона? Если он действительно жив, то должен быть кто-то, кто знает, где он и что задумал. Но кто? Потом я вспомнил, что Клэр Кавендиш упоминала о киноактрисе, с которой Питерсон работал. Как же её звали? Мэнди какая-то — Мэнди Роджерс, да, Джин Харлоу этого бедняги. Возможно, с ней стоит поговорить. Я сделал глоток пива. Оно было цвета крема для обуви и на вкус напоминало мыльную пену. Я задумался, как Британия смогла править морями, если она поит этим своих моряков?