Черноглазая блондинка

— Да. Мы взяли его напрокат у «Уорнер Бразерз», снимается у нас в боевике. Фильм дерьмовый, но Кэгни его вытянет. Для этого и существуют звёзды. Здесь поверни налево. — Ты знаешь слово blasé,[48] Хэл? Французское слово.

— Нет. Что оно означает?

— Оно означает, что ты всё это уже видел и тебе уже всё равно.

— Понял, — кисло сказал он. Он всё ещё теребил мокрые пятна на лацканах пиджака. — Интересно, как бы ты себя чувствовал, вытирая блевотину с заднего сиденья своей машины в четыре утра после того, как вытащил очередную звезду яркого экрана из вытрезвителя и доставил его к особняку в Бель-Эйре. А ещё есть дамы — они ещё хуже. Когда-нибудь встречался с Таллулой Бэнкхед?[49]

— Не могу сказать, что встречался.

— Считай, что тебе повезло. Остановись здесь.

Мы были у кафе. Светловолосый парень в застегнутой на молнию ветровке выскочил из дверного проема с зонтиком «Эксельсиор» и проводил Хэла внутрь.

— Дай Джоуи ключ, — сказал Хэл. — Он присмотрит за твоей машиной.

Джоуи одарил меня широкой улыбкой, делом рук дантиста, и я готов был поспорить, что его старая мама из Пеории[50] или откуда-то ещё пожертвовала на это все свои сбережения. В Голливуде все полны надежд.

Была середина дня, и внутри почти никого не было. Напротив длинной стойки, где подавали еду, было большое панорамное окно, выходящее на травяной склон с пальмами и небольшим декоративным озером. Дождь делал воду в озере похожей на ложе из гвоздей. Мэнди Роджерс сидела за столиком у окна, держась рукой за подбородок и одухотворенно глядя на печальный серый день и думая о чём-то великом.

— Привет, Мэнди, — сказал Хэл, положив руку ей на плечо. — Это тот парень, о котором я тебе говорил, — познакомься, Филип Марлоу.

Она сделала вид, что оторвалась от своих мечтаний, подняла на меня свои глаза-блюдца и улыбнулась. Должен сказать, в киношниках есть что-то особенное, какими бы незначительными в этой сфере они ни были. Они проводят так много времени, вглядываясь в различные вещи — камеры, зеркала, глаза своих поклонников, — что сами становятся гладкими, как будто их намазали особым мёдом. У вас может захватить дух, когда вы близко общаетесь с женщинами из этого круга.

— Мистер Марлоу, — сказала Мэнди Роджерс, протягивая мне для рукопожатия свою маленькую белую ручку. — Очарованы, конечно.

Её голос частично развеял волшебство. Он был таким высоким и пронзительным, что она смогла бы выгравировать им своё имя на окне.

— Спасибо, что приняли меня, мисс Роджерс, — сказал я.

— О, зовите меня Мэнди, пожалуйста.

Я всё ещё держал её за руку, которую она не пыталась вернуть.

— Сядь, Фил, — сухо сказал Хэл. — Ты выглядишь так, будто сейчас упадешь в обморок.

Неужели это на меня так сильно подействовало? Мэнди Роджерс не была Ритой Хейворт.[51] Она была невысокого роста, не совсем стройная, крашенная блондинка со ртом бабочки и пухлым маленьким подбородком. Но глаза у нее были красивые — большие, круглые, голубые, как у младенца. Она была одета в алое платье, с узким и низким лифом и широкой юбкой. Только на киностудии девушке могло сойти с рук такое платье в середине дня.

Наконец она убрала руку, и я сел на металлический стул. Краем глаза я увидел в окне синюю птицу, слетевшую с одной из пальм и приземлившуюся на мокрую траву.

— Ладно, — сказал Хэл, — оставлю вас вдвоём. Мэнди, не спускай глаз с этого парня — он не так безобиден, как кажется.

Он легонько хлопнул меня по плечу и ушёл.

— Он такой славный, — вздохнула Мэнди. — Знаете ли, так не скажешь обо всех в этом бизнесе.

— Уверен, что так и есть, мисс Роджерс.

— Мэнди, — сказала она, покачивая головой и улыбаясь.

— Ладно — Мэнди.

На столе перед ней стояла бутылка кока-колы, из которой торчала соломинка.

— Это правда, что сказал Хэл? — спросила она. — Неужели вы так опасны?

— Не-а, — сказал я. — Я слабак, вот увидите.

— Он сказал мне, что вы частный детектив. Это должно быть что-то захватывающее.

— Настолько, что я едва могу это вынести.

Она одарила меня своей расплывчатой улыбкой, затем взяла бутылку и высосала немного кока-колы через соломинку. В этот момент она могла бы быть просто ребенком, сидящим у фонтанчика с газировкой, пьющим бутылку шипучки и мечтающим однажды стать большой звездой. Мне понравилось, как, когда она наклонялась над соломинкой и смотрела вниз, верхний ряд её ресниц почти касался мягкого изгиба щеки. Интересно, скольким мужчинам и сколько она уже задолжала в этом городе?

— Нико Питерсон был вашим агентом, — сказал я, — так?

Она поставила бутылку.

— Ну, он сам этого хотел. Он нашёл мне работу. Я снималась во «Всадниках Красной Зари» — смотрели?

— Пока нет, — ответил я.

— О, ну теперь он прошёл. Предполагалось, что в нем будет участвовать Джоэл Маккри,[52] но что-то произошло, и он не смог этого сделать. Я играла дочь фермера.

— Я поймаю его, когда он снова появится.

Она склонила голову набок и улыбнулась.

— Вы такой милый, — сказала она. — Неужели все частные детективы похожи на вас?