Черногорцы в России

При императоре Николае II былая строгость ушла в прошлое и разведенные часто получали «амнистию». Эту «моду на разводы», которая пошла после скандального развода Анастасии Николаевны, французский посол в Петербурге Морис Палеолог назвал «общественной язвой»²¹³.

Итак, Анастасия Николаевна стала великой княгиней. Их отношения с Николаем Николаевичем складывались замечательно, по словам

M. К. Лемке, человека приближенного к великому князю (он был военным цензором в ставке Верховного главнокомандующего в период 1915–1916 гг.). Окружение великого князя отмечало, что женитьба хорошо повлияла на Николая Николаевича, «сделала его более вдумчивым в свою роль – роль старшего из всех родственников царя»²¹⁴.

Николай Николаевич засыпал жену нежными письмами, называя ее не иначе как «Mon Bonheur Divin Cadeau du Siele[45]»²¹⁵, «счастие из счастий» ²¹⁶, «мой ангел»²¹⁷, «мое небесное счастье на земле – подарок Божий»²¹⁸ и проч.

Когда Николаю Николаевичу приходилось покидать свою жену, будь то деловая поездка или же просто охота, он каждый день писал ей нежные письма, рассказывая о себе, подробно излагая события дня, описывая смешные истории, приключившиеся с ним. После охоты он писал жене длинные послания, где хвастался своими успехами: «Я убил 268 зайцев, 5 куропаток, 105 фазанов и 6 сов – всего 384». И это он называл плохим уловом, ведь в предыдущий день было убито «от 1200–1400»²¹⁹. «Удивительной» Николай Николаевич называет охоту, на которой все вместе убили 3150 штук дичи!²²⁰

Современники великого князя отмечали, что он был властолюбив, однако можно сказать, что, помимо власти и блестящей военной карьеры, в его жизни было две страсти – охота и жена, великая княгиня Анастасия Николаевна, причем когда в его жизни появилась черногорская красавица, охота отошла на второй план. И каждый раз, когда Николай Николаевич покидал жену, то в нежных письмах просил у нее прощения, что из-за охоты опять оставил своего «ангела» одну²²¹.

Нежность и чуткость друг к другу Николай Николаевич и Анастасия Николаевна сохраняли на протяжении всех 22 лет совместной жизни.

«О, она постарается там всех обворожить!» ²²²

Придворное окружение отмечало «интимность императрицы с обеими черногорками – великой княгиней Милицей и княгиней Анастасией Николаевнами» ²²³.

Некоторые приближенные к царской семье²²⁴ считали, что именно Стана была лучшей подругой императрицы. Действительно, многочисленные посещения царской четы, а больше личные встречи наедине Анастасии Николаевны и Александры Федоровны, о которых упоминается в дневниках императора, сблизили двух женщин. Эти встречи, задушевные разговоры за ужином или просто чашкой чая были довольно частыми с конца 1890-х гг. и практически ежедневными в период с 1901 г. и до брака Анастасии Николаевны с великим князем Николаем Николаевичем в 1907 г.

26 марта 1901 г. в дневнике императора появилась запись: «Вечером виделся с одним замечательным французом Mr Phillippe! Долго разговаривал с ним. Алике его тоже видела» ²²⁵. И с этого дня на протяжении месяца император проводил с французом все дни напролет.

Филипп неоднократно приезжал в Россию и по несколько месяцев жил в Петербурге, причем останавливался он в летних резиденциях Милицы и Анастасии. Он проводил беседы и мистические сеансы с императорской четой, великими князьями Николаевичами и самими «черногорками»²²⁶.

Император был в восторге от Филиппа, в чем искренне признавался всем. Атмосфера магнетизма и мистицизма распространялась по дворцу и вызывала у придворного окружения опасения и одновременно недовольство черногорками, как виновницами происходящего. Великий князь Сергей Александрович писал в своем дневнике: «А цари глупят с каким-то магнетизмом – un espece de Caliostro – introduit par les stupides montenegrines! (некто вроде Калиостро, которого привели эти глупые черногорки! – фр.)»²²⁷. К этому времени относятся и злобные высказывания Витте, как выразителя придворного мнения: «Ох уж эти проклятые черногорки, натворили они бед России!» ²²⁸. Именно граф Витте породил то негативное стереотипное мнение о Милице и Анастасии, которое до сих пор остается доминирующим.

А императорская чета была счастлива в обществе «черногорок». Но если Милица часто совершала поездки с мужем на юг, из-за его слабого здоровья, или по делам за границу, то Анастасия Николаевна стала завсегдатаем в семье Николая II и Александры Федоровны.

Лето 1905 г. принесло императорской чете печальную весть о смерти «друга» – месье Филиппа. Тогда, с июля по ноябрь, Анастасия еще чаще посещает Ники и Алике, пытаясь ободрить, развеселить их. А в скором времени черногорки находят Филиппу замену. Уже 1 ноября 1905 г. в дневнике императора появляется запись о знакомстве императорской четы с Григорием Распутиным. Этот «человек Божий Григорий», как называл его Николай II, впоследствии сыграл зловещую роль в судьбе династии Романовых²²⁹.