Чернокнижник

Глава 23

В русском ресторане русских с каждым годом становилось всё меньше и меньше. Некоторые заходили, чтобы покушать экзотическую русскую кухню, некоторые, чтобы послушать русские песни, а кому-то хотелось просто выпить настоящей русской водки.

За столиком в табачном полумраке, слегка пьяные, сидели Мишель и полковник.

– Ресторан русский, – говорил полковник, – а сидят одни французы. Куда же все русские делись?

– Уехали в Россию, – ответил Мишель.

– Раньше они оттуда к нам ехали, а теперь от нас к ним едут.

– Там им лучше.

– Неужели, в России лучше, чем во Франции?

– Ты живёшь старыми понятиями. Теперь это совершенно другая страна.

– И там лучше, чем у нас?

– Скоро будет лучше, – уверенно ответил Мишель.

– Откуда ты знаешь?

– Он дописал свой роман.

Мишель достал книжку и открыл её в том месте, где была вложена закладка.

– У самого дна ущелья, – начал читать Мишель, – Россия расправила свои могучие крылья. Падение вниз прекратилось. Для этой многострадальной страны препятствий больше не существовало. Отныне на многие года ей предстояло взлетать только вверх.

Мишель посмотрел на полковника.

– Я читал, – ответил тот.

– Читал?

– Да.

– И опять не веришь?

– Теперь верю.

Полковник налил в рюмки водку и поднял свою.

– Давай выпьем за Россию, – сказал он. – Как-никак, мы тоже имеем к ней отношение.

Они выпили, повернулись к сцене, где певец, одетый в национальный русский костюм, пел романс.

– Это Есенин? – спросил полковник.

– Ты уже и это знаешь?

– Изучил, – улыбнулся он.

Они ещё выпили.

– Дела в издательстве пошли хуже, – сказал полковник. – Французов интересует Франция, а он пишет про Россию.

– Значит, надо ехать в Россию.

– Он там пишет про кризис, – сказал полковник, кивнув на книгу. – Неужели он будет?

– Ты опять не веришь?

– Я уже сказал, что верю. Надо подумать о будущем.

– Я уже подумал.

Мишель положил перед полковником какие-то бумаги.

– Что это?

– Я был в русском консульстве. Это твоя виза. Поедешь в Россию и подготовишь всё для возвращения домой нобелевского лауреата.

– Я же плохо говорю по-русски, – испугался полковник.

– Ничего, научишься. Я буду рядом.

Мишель вытащил ещё бумаги и показал их полковнику.

– Это моя виза.

Пётр и Наташа стояли на своём любимом острове и смотрели на Сену.

– Неужели едем домой? – спросила Наташа. – Даже не верится.

Пётр вытащил два красных паспорта и показал жене.

– Двуглавый орёл, – удивилась она. – А серпастого и молоткастого больше нет. Всё, как ты писал.

– Он есть и всегда будет, – сказал Пётр.

Жена с испугом посмотрела на него.

– Не беспокойся, он навсегда останется в истории.

– Когда мы сюда приехали, мы были совсем молодые, – вспомнила Наташа.

– Разве сейчас мы старые?

– Целая эпоха прошла. Неужели мы всё это прожили?

– Да, нам есть, что рассказать потомкам.

– Ты думаешь, что им это надо?

– Без прошлого не бывает будущего, – сказал Пётр.

– И это будущее…

– Оно прекрасно. Но, чтобы оно было прекрасно, необходимо увековечить прошлое.

– Ты всегда писал о будущем.

– О будущем пусть напишет новое поколение, а нам с тобой есть, что рассказать про прошлое.

– Мне жаль уезжать из Франции, – с сожалением сказала Наташа. – Я уже так привыкла. Порой мне кажется, что я француженка.

– А мы никуда отсюда не поедем, – сказал Пётр.

Наташа испуганно посмотрела на мужа.

– Не бойся. Я решил не продавать наш французский дом. Пусть он так и остаётся нашим.

– А разве так можно?

– Можно. Мы будем жить и в России и во Франции. Теперь жизнь за границей не считается предательством.

– И мы снова сможем вот так стоять на Сите и смотреть на Сену?

– Конечно.

– Так что же ты стоишь, пойдём укладывать вещи.

* * *

«Умом Россию не понять». Как точно подмечено! Скажите пожалуйста, зачем изгонять из страны самых лучших представителей общества? Не знаете? Это и понятно. Вы пытаетесь решить этот ребус умом, и поэтому у вас ничего не получается. А Фёдор Тютчев догадался бы сразу: изгнать надо затем, чтобы потом с великими почестями принять назад. Вот как всех назад с почестями примем, так можно следующую партию изгонять снова. Причём, такая логика имеет место быть не только в масштабах государственных, но и в обыкновенных учреждениях среднего и даже мелкого звена. Кого в учреждениях встречают с почестями? Да тех, кого в своё время оттуда без всяких почестей выгнали. За примером далеко ходить не надо. Вот управление внутренних дел отмечает свой юбилей. Кто сидит в президиуме? Ветераны. Одного мы с вами знаем – это Андрей Андреевич, бывший следователь. В своё время его попёрли из управления, а сегодня он самый уважаемый человек. Нет, не самый. Для придания мероприятию ещё большего статуса, в гости к милиционерам пригласили человека, которого попёрли не из какого-то управления, а из самой страны, этот статус куда выше и почётней. К тому же, он был ещё и нобелевским лауреатом. Старшее поколение помнило имя Петра Сапожникова, помнило, как его «Трупопровод» читали по вражеским голосам. Вот такого гостя можно без всякого преувеличения назвать самым уважаемым.