Чернокнижник

Мероприятие проходило в полном соответствии с утверждённым начальством регламентом. Молодые сотрудники управления отчитывались перед ветеранами своими неизменно растущими показателями. К слову будет сказать, что ветеранам было совершенно наплевать на эти показатели. Ветераны, в свою очередь, рассказывали о раскрытии преступлений в годы своей молодости. Здесь также необходимо отметить, что молодое поколение слушало ветеранов, как говорится, из приличия, ибо те преступления, которые в своё время раскрывали ветераны, сейчас именовались ни чем иным, как основой отечественной экономики.

И только третью часть регламента действительно ждали и нынешние сотрудники управления и ветераны. Это фуршет. Здесь всё было без изменений: молодым сотрудникам разрешалось выпить, но запрещалось напиваться, а для ветеранов дежурила даже «скорая», мало ли, ветеран хлебнёт чересчур на халяву. Неторопливые официанты (переодетые милиционеры) обходили группы людей и предлагали им на подносе то, ради чего пришли ветераны и ради чего молодёжь терпеливо выслушивала россказни стариков.

У одной такой группы собралось особенно много людей. Там начальник управления рассказывал знаменитому писателю о только что раскрытом деле.

– …к сожалению, – говорил начальник, – до суда это дело довести так и не удалось.

– Что же помешало? – спросил писатель.

– Все фигуранты этого дела погибли. – Начальник вопросительно посмотрел на Малышева, который стоял рядом.

– Все, все, – подтвердил следователь, – но самое интересное совсем в другом: наш самый популярный писатель – Чернокнижник, написал свой роман раньше, чем дело было закончено.

Малышев при этих словах достал откуда-то книжку Чернокнижника и показал гостю.

– Вы читали? – спросил он.

– Читал, – ответил Сапожников, – только мне кажется, что этот роман не закончен. Там не хватает последней главы. Впрочем, как и ваше уголовное дело.

Начальник управления непонимающе посмотрел на следователя.

– А я знаю, как закончить дело, – вдруг сказал один ветеран. – Надо просто дописать роман.

– Но автор закончил его именно так, – возразил Малышев.

– Я знаю этого автора, – сказал писатель. – Он вообще ничего придумать не может. Он только может переложить на бумагу чужие мысли.

– Я знаю, как закончить это дело, – опять раздался голос ветерана. – Надо нашего гостя запереть часа на два в кабинете следователя, оставив там бумагу и ручку.

Начальник управления смотрел на ветерана, который озвучил это бредовое и оскорбительное для гостя предложение, и никак не мог вспомнить, кто это. Он уже хотел возмутиться и узнать, откуда взялся этот сумасшедший, как обстановка снова изменилась. Писатель подошёл к ветерану и начал в рукопожатии трясти ему руку.

– Андрей Андреевич, – приговаривал писатель, – а я ещё думал, вы это или не вы?

– Насчёт запереть в кабинете, я, конечно, пошутил, – говорил Андрей Андреевич. – Теперь вы это можете сделать совершенно спокойно у себя дома, и никто вам мешать не будет.

– Нет, нет, – возразил писатель. – Сделаем так, как было тогда. И написать эту главу я должен буду в вашем кабинете, Андрей Андреевич.

В то время, как Пётр Сапожников и Андрей Андреевич разговаривали, начальник отдела кадров что-то нашептывал на ухо начальнику управления.

– Так это тот самый следователь, который вёл дело Чернокнижника?

– Так точно, – ответил кадровик.

– Стало быть, второй никто иной, как сам Чернокнижник?

– Выходит, так.

Пётр услышал разговор и повернулся в сторону начальника.

– Только между одним Чернокнижником и другим есть существенная разница: тот, – Пётр указал пальцем на роман, – литературный псевдоним писателя Петра Сапожникова, а второй Чернокнижник, – писатель указал на себя, – просто детское прозвище.

Обстановка разъяснилась. Практически все присутствующие столпились вокруг Чернокнижника и Андрея Андреевича.

– Ну как, будем закрывать уголовное дело? – спросил Андрей Андреевич начальника управления.

– Мы просто обязаны это сделать, – ответил тот.

* * *