Чернокнижник и феи

— Вы бы не могли донести до сиоры Перелли сведения о том, что я женат. И что слухи о болезни моей жены несколько преувеличены. Простите, что так говорю, но не хочу задевать чувства вашей подруги.

Вик сухо сказала:

— Я передам. Но что по поводу рун?

— Я не особый знаток, как вам кажется.

— Может, все же посмотрите? — Вик протянула ему листок, на котором была нарисована руна, вытатуированная у неё и Брока на шее. — Нас интересует прежде всего вот эта руна.

Аранда взял листок, бегло посмотрел на него, а потом колко уставился на Вик:

— Откуда у вас этот рисунок?

— Видела на одном молодом человеке. — уклончиво ответила Вик, причем не соврала — на Броке же была такая руна.

— Ложь, — только и сказал Аранда. — Вы не могли это видеть на мужчине. Только не на мужчине.

Он вернул листок и посмотрел на карманные часы:

— Простите, но я опаздываю на поезд. Деловая поездка.

— И все же, по поводу руны.

Аранда прищурился и сказал:

— Я буду в поездке три дня. Приеду — поговорим, но в Управлении полиции. Информация слишком важная и секретная, чтобы сообщать её первому попавшемуся констеблю. Простите, нера Ренар, но это не мой секрет.

Она заставила себя улыбаться, несмотря на разочарование — надавить на Аранду было нечем. Он или будет добровольно помогать, либо не поможет вообще, и тогда блокировка магии может оказаться вечной.

— Да, конечно, нер Аранда. Я сообщу комиссару, он вызовет вас. До свидания, — она чуть наклонила голову и пошла прочь.

— До свидания, — уже в спину глухо сказал Аранда.

Вик сжала губы — если руну нельзя увидеть на мужчинах, то ответ прост — это печать. Карфианская печать для женщин-магичек. Только и всего. Ну и мнение о женском уме у этого Аранды!

Симон, стоя у рабочего телефона и держа трубку у груди, позвала Вик к себе:

— Виктория, тут тебя просит некто сержант Одли. Говорит, очень важно.

Сердце ухнуло куда-то в пятки — первой мыслью было, что что-то случилось с Эваном… Второй — то, что Брок не усидел дома и опять куда-то влип. Верной оказалась вторая. Одли буквально взмолился:

— Вики, солнышко, девочка, приезжай в Управление — у Брока срыв. Только ты и спасешь — его уже и кофе не спас.

— Сейчас буду, — вздохнула Вик — все равно с Университетом была плохая идея, проще по поводу печати обратиться к отцу Маркусу. Он был в Карфе, быть может, что-то знает о руне.

Глава 34 Вести с родины

Брок нашелся в гулком пустом помещении на первом этаже, оборудованном под зал для тренировок. Тут были новомодные тренажеры с гирями, шагоходы, навроде тех, что применялись раньше в тюрьмах для выработки электричества, даже паровая дорожка для бега и два ринга для бокса. Вдоль побеленных стен стояли низкие скамейки и полки со спортинвентарем.

Брок, раздевшись по пояс, в серых классических брюках, даже не поменяв обувь, мрачно бил боксерский мешок голыми руками. Удар левой прямо в корпус. Быстрый повтор удара. И добивающий правой — под челюсть невидимому врагу. Вик узнала связку — джеб, джеб и хук справа. Снова, снова и снова, костяшки пальцев уже рассекло, но Брока это не волновало. Он опять пытался кого-то уничтожить. Наверное, кого-то из подвала Особого управления.

— Брок… — Вик замерла в дверях тренировочного зала, провонявшего резиной, потом и тальком. Мужчина её то ли не услышал, то ли проигнорировал, продолжая сражаться с боксерским мешком, полным песка. Вик вздохнула и направилась к Броку. Каблуки её ботинок громко стучали, конкурируя с глухими ударами кулаков по мешку.

— Брок, — снова мягко повторила Вик, замирая рядом с мужчиной. Она не знала, чем может ему помочь — общего эфира не было, а другие способы в их мире под запретом.

Брок все же прекратил бой, поймал руками тяжелый мешок, уперся лбом в него:

— Дай догадаюсь… Одли попросил?

Вик еле слышно сказала, чтобы не нарушать царящую тут тишину, разбиваемую только тяжелым дыханием Брока:

— Нет. Я искала прицельно тебя. — Серж настоятельно просил не выдавать его.

Брок медленно развернулся к Вик, складывая руки на груди. В глаза смотреть он отказывался:

— Слушаю.

Вик захотелось обнять его — до того он походил на побитого, несчастного щенка, только нельзя же. Небеса, и почему их мир так странен и нелеп, когда дорогого тебе человека ты не в состоянии утешить, потому что это неприлично?

— Что случилось, Брок?

Он отрицательно качнул головой:

— Неважно.

У Вик перехватило дыхание, рассказывать ему сейчас, что на нем блокирующая эфир печать, было глупо и совсем несвоевременно.

— Брок, и все же…

Он взмахнул рукой в сторону подслеповатого, давно немытого окна, словно это все объясняло. Вик обернулась, замечая, что на обшарпанном подоконнике лежат два конверта.

Брок подсказал:

— Вскрытый конверт. — Он развернулся к боксёрскому мешку и, пока Вик шла до окна, снова принялся с остервенением кого-то добивать. Глухие удары и громкое дыхание Брока гулко раздавались в пустом помещении. Запах крови усилился — мужчина не жалел себя. Знать бы еще, кого он убивает или… За что он себя наказывает. Вик отдавала себе отчет, что с Броком второй вариант был более жизнеспособным.