Черноморье

Ган перевернулся на бок и задел стопку листков, лежащих на табуретке рядом с койкой. Подскочил вдруг резко, кинулся собирать и складывать обратно – аккуратно, листик к листику. Бережно, как будто опасался порвать хрупкие листы. Зачем они ему? Пойти на палубу и выкинуть за борт. Но не смог, несколько раз выходил из каюты – и тут же возвращался. В руках – чужие судьбы, за каждым листиком – целая история, целая жизнь. За сухими приказами и отчетами скрываются смерти, возможно, абсолютно невинных людей.

Один лист был оборван, вторая половина отсутствовала. Ган глянул на него, пробежался глазами и обомлел. Мир сузился до этого листка, который он сейчас держал в руках. Это было больше похоже на записку в несколько строк, но на уцелевшей части еще сохранилась печать Тайной Канцелярии и кусочек размашистой росписи Кардинала. Некоторые слова были размыты или стерты, но общий смысл понятен. Сердце ухало в груди, руки дрожали, пока мужчина читал убийственные строки:

«Провести операцию… по устранению Ольги и Дмитрия Ганевых… Операция должна выглядеть как несчастный случай, дабы исключить любое подозрение… Немедленно… Исполнение возложить на… По исполнении отчитаться. 1 категория важности. Тайная Канцелярия».

Ган вспомнил, как бежал через поле к пылающему дому, в котором находились Ольга и Дима, отрезанные от выхода стеной пламени. Он не успел. Но огонь, скорее всего, просто скрывал следы жестокого преступления. Сейчас было очевидно, что его жену и сына убили, а дом подожгли. Вряд ли агент Тайной Канцелярии, исполняющий задание, стал бы рисковать, допустил бы, чтобы осталась хоть малейшая возможность спастись из горящего дома. Закололо в груди, мужчина завыл, согнулся на кровати, стиснул подушку.

Какая же скотина этот Кардинал! Убить родных, чтобы сломать его и подчинить себе, своим низменным желаниям! Ган сорвался с койки и обрушил град ударов на невиновную стену каюты. Он молотил по ней кулаками, разбивая руки в кровь. Остановился, только когда выдохся. Руки опухли от ударов. «Да и насрать!» Ган проклинал себя и Кардинала. Он столько лет работал на эту гниду, убившую его семью! «Падла, блядь!» Хотелось выть, хотелось увидеть Кардинала, чтобы переломать ему кости, разодрать голыми руками глотку, вырвать кадык, вырвать сердце и раздавить, пинать уже мертвое тело до исступления. Мужчина рвал на себе волосы и скулил, забившись в угол.

Таким его и застали черноморцы, обеспокоенные криками из каюты. Насильно скрутили, хоть Ган и вырывался как мог, успев прилично расквасить пару физиономий, и отнесли в палату к Степашину, где Антон Владимирович вколол ему лошадиную дозу успокоительного.

– Уверен? – Они стояли на носу танкера, разглядывая чернеющую гладь моря. Адмирал всматривался в непроницаемое лицо Гана, который мыслями был далеко отсюда.

– Это моя драка, и сейчас это – дело всей моей жизни, я не усну спокойно, пока не закончу его.

– Тебе точно ничего не показалось?

– Вы можете прочесть сами, бумажка в моей каюте.

Сергиенко потрепал его по плечу.

– Честно, несмотря на все, я бы не хотел терять тебя. Ты нужен нам здесь, многое умеешь. Но нельзя держать волка в клетке. Когда думаешь плыть?

– Если ваше обещание отдать лодку в силе, то прямо сейчас.

Адмирал махнул рукой.

– Бери. Ган, удачи тебе. Тварь нужно раздавить, но это лишь верхушка айсберга, ты же понимаешь, тебе не сломать систему.

– Я, по крайней мере, попытаюсь.

Брызги летели в лицо мужчине, сидящему на корме моторной лодки у руля. Той самой, на которой они совсем недавно отправились к лайнеру. Андрей Викторович оставил ему обрез и «Макаров», не поскупился на патроны. Из-за тумана уже давно не было видно колонии, которая осталась за спиной, но он мог поклясться, что на борту до сих пор стоял и смотрел ему вслед Адмирал. И Сергиенко Андрей Викторович искренне желал ему удачи.

Лодка прыгала на волнах, а Ган взволнованно всматривался вперед, хотя и понимал, что до берега еще далеко. Нетерпение внутри росло с каждым часом, главное было – не перегореть раньше времени. И мужчина, стиснув зубы, пытался держать себя в руках. Сейчас он жил исключительно чувством мести.

Глава 13 Кардинал

Очертания берега сливались с прояснившимся небом. Распогодилось. Ган решил высадиться правее Архипо-Осиповки, между бухтой Инал и поселком. Не хотелось сразу обнаруживать себя, предстояло еще обдумать план действий. Да и побыть наедине со своими мыслями не мешало, а то сгоряча натворит таких дел, что и до Кардинала не успеет добраться. Приблизившись к берегу, он выключил мотор и остаток пути проделал на веслах, механический труд помог немного остыть. И подплыть удалось незаметно.