Чернорабочий

Между прочим, были в городе и приличные районы. Зеленые и ухоженные, чистые, светлые, без огромного наплыва нищих, бомжей, гастарбайтеров, пьяных, наркоманов, бандитов и воров. Но и квартиры в них стоили неизмеримо дороже, что автоматически ставило меня перед сделанным уже выбором, как перед фактом, – я буду жить в районе Таханы. И точка.

Уж не знаю, что мне помогло, поезд ли оказался счастливым средством передвижения, или просто сегодня был удачный день, но первая же осмотренная мной… – комната? – оказалась подходящей (по цене), потому что описывать (неизбежно сравнивая с постсоветскими аналогами) местные… ладно, квартиры! – было бы как минимум грустно. Хотя… почему бы и нет, собственно?

Но сначала нужно рассказать о маклере, который привел меня сюда и стоял, прислонившись к дверному косяку с нарочито отсутствующим видом. Посоветовал мне его мой бывший сосед по общежитию, Серега, который неделю назад уже съехал в арендованную им квартиру. «Дешево и с-сердито, ст-тарик!» – убеждал меня сосед, прощаясь. Он немного заикался, курил по полторы пачки сигарет в день и носил очки, которые вкупе с хвостиком придавали ему унылый вид. «П-позвони ему, не п-пожалеешь, толковый мужик! Не напарит, точно!»

Серега погиб через полгода, весной 2005-го, когда зашел перекусить в тель-авивскую закусочную, где подавали традиционные шаурму (шварму на иврите) и фалафель (шарики из бобовых, приправленные специями). Серегу взорвал террорист-смертник, унеся с собой в ад (потому что никаких семидесяти двух девственниц в райских кущах этим обдолбавшимся религией недочеловекам со съехавшими набекрень мозгами, естественно, не видать) еще одну тысячную процента вероятности, что между израильтянами и палестинцами когда-нибудь наступит мир. Нам, оставшимся в живых, полагалось смотреть лживые репортажи российских телевизионных каналов об Израиле и абсолютно не чувствовать, что живешь в стране, которая, согласно общественному мнению, является неким средним между угнетателем несчастных арабов и мировым агрессором с парой десятков ядерных боеголовок в подземных бункерах в пустыне. А еще повторять избитые слова Голды Меир о том, что мир здесь наступит тогда, когда палестинцы научатся любить своих детей сильнее, чем ненавидеть израильских…

Вообще, в 2004-м в Израиле было две категории явных жуликов, у которых на лице и без очков довольно легко можно прочитать «я – бандюк!». Это маклеры, занимавшиеся квартирами, и продавцы (владельцы) магазинов, продающих мобильные телефоны. Обе эти «отрасли», особенно в районах, где в крошечных комнатушках жили тысячи эмигрантов, были более чем востребованы, потому я натыкался на их филиалы на каждом шагу; и с каждым шагом поражался, что моя теория по поводу «бандюковости» подтверждается постоянно (я не имею в виду официальные представительства мобильных телефонных компаний, которых в тридцать раз меньше, там-то все нормально).

В районе Таханы продавцы телефонов были выходцами с постсоветского пространства (в частности, с Кавказа) и особенно соответствовали своей жуликоватости. Порой казалось, что существует какой-то кастинг при отборе этих чаще всего крупных, с зализанными волосами или короткой стрижкой, небритых и мрачноватых личностей, могущих впарить что угодно и кому угодно.