Чернованова Валерия

Алексис сфокусировала взгляд на лице погибшего, словно хотела запечатлеть в памяти каждую его черточку. Светлая прядь упала на высокий лоб девушки, а в золотисто-янтарных глазах читалось напряжение. "Никогда не видел такого яркого, необычного цвета глаз", -- вдруг подумалось мне. Может, и в ней течет кровь кого-нибудь из далеких аборигенов этих земель?

Присев на корточки, взял в руки карманные часы, принадлежавшие убитому.

-- Как же не вовремя его убили! -- с досадой воскликнула Наблюдательница, поднимаясь с колен.

От меня не ускользнул страх, сквозивший в голосе девушки. Только сейчас понял, что Алексис чудом избежала смерти. Сей факт заставил призадуматься: действительно ли мишенью убийцы был незнакомец или же избавиться хотели от мисс Брук? Ерунда какая-то! Еще немного, и голова взорвется от переизбытка мыслей! Надо будет выяснить у Наблюдательницы, не желает ли часом кто ее грохнуть. Хотя о чем это я? Наверняка половина Миствиля об этом мечтает.

-- Ни документов, ничего, что помогло бы нам установить его личность. Несколько монет и карманные часы -- вот весь нехитрый скарб. Пора звать наших друзей с труповозкой из Вильтон-ярда, пусть забирают его и начинают расследование.

Вильтон-ярд -- штаб полиции Миствиля. Те преступления, которые по каким-либо причинам не попадали в юрисдикцию Бюро, расследовали агенты Вильтон-ярда. Помимо этого в обязанности полицейских входило патрулировать город и следить за порядком.

Алексис уже успела потерять к покойнику интерес и принялась придирчиво разглядывать свою испорченную шляпку, при этом недовольно ворча:

-- Кучу денег за нее отвалила! И даже толком не успела поносить. Досада!

-- Было бы из-за чего убиваться. Лучше бы возблагодарила небеса за свою оставшуюся в целости и сохранности голову, а эту незначительную потерю с легкостью восполнят ретивые поклонники, которые, небось каждый день засыпают тебя подарками. Точнее, каждую ночь. У тебя, должно быть, в закромах имеется тысяча таких финтифлюшек. -- Теперь уже я осматривал труп, надеясь найти хоть какую-нибудь зацепку.

-- Не верь слухам, они зачастую ложны и распространяются от зависти. -- Отряхнув юбку от пыли и с сожалением взглянув на свои испорченные туфли (да, кажется, сегодняшнее преследование вышло ей боком), девушка продолжила непринужденную беседу: -- Я никогда не завожу отношения ради денег. Скажем, менять любовников -- это мое хобби. Ну, а подарки... Кто ж от них отказывается, -- закончила философски и нетерпеливо воскликнула: -- Может, перестанешь на него глазеть? Живее от этого он не станет! Возвращайся в часовню, твое присутствие там важнее. А я пока тут закончу, -- заявила покровительственным тоном и прогулочной походкой направилась к площади.

Я не стал мешкать и поспешил на улицу Сент-Эбби, по пути столкнувшись с Коулом. Тот казался еще бледнее, будто вот-вот готов был испустить дух.

-- Я пытался тебя догнать, -- тяжело дыша, прохрипел он. -- Куда ты так стремительно помчался?

Я вкратце рассказал ему о случившемся и заверил, что если покойный имел хоть какое-то отношение к Авроре (последние слова убитого были тому прямым подтверждением), мы это непременно выясним. В ответ Оуэн слабо кивал, будто в любой момент намеревался грохнуться в обморок. Видимо, последние потрясения окончательно его доконали.

Мне едва удалось уговорить Коула поехать домой. Словно упрямый мальчишка, тот ничего не хотел слышать и собирался отправиться на кладбище. С трудом удалось его переубедить. Чуть ли не силой усадив в карету, приказал извозчику ехать на Ротем-стрит, где последние месяцы жила семья Оуэнов.

Вскоре печальная процессия потянулась от часовни к кладбищу. Все, что происходило дальше, напоминало кошмарный сон, из которого я никак не мог вырваться. Люди продолжали произносить дежурные фразы. Со всех сторон раздавались горькие всхлипы и приглушенный шепот. А я стоял, словно в трансе, и не желал вникать в их бесполезный лепет.

Наконец все было кончено. Кладбище опустело. Остался только я в окружении белых надгробий и мраморных памятников. Словно подстраиваясь под мое настроение, небо снова затянуло тучами. Холодные капли застучали по плитам, разбивались о рыхлую землю, пузырясь и пенясь, превращая ее в черную жижу.

-- Девин, нам пора. -- Алексис бесшумно приблизилась ко мне и коснулась плеча.

В последний раз взглянув на усыпанную цветами могилу, я мысленно простился с любимой и направился к воротам кладбища, расплывчатым пятном виднеющимся в тумане. Алексис шла рядом, не пытаясь поддеть меня или сказать что-нибудь невпопад, что обычно у нее неплохо получалось. К счастью, утешать меня тоже не собиралась. За одно только это я был ей сейчас благодарен.

-- Ты говорила с гостями? Что-нибудь узнала? -- оказавшись за высокой кованой оградой, спросил я.