Черновик беса

— Постойте-постойте, — быстро заговорил Сергей Николаевич, — так он ведь тоже в столице живёт и служит неподалёку. А что если он и правда пишет под псевдонимом и специально вставил себя в рукопись, чтобы тем самым отвести подозрение, в расчёте на наше рассуждение, что преступник не будет наводить тень на самого себя.

— А Сырокамского он знал?

— Думаю, нет. Хотя и не исключаю, что мог видеть. Пантелеймон приходил ко мне в кабинет несколько раз. Но чтобы убить человека? Да разве он на такое способен? — Издатель тряхнул головой и бросил: — Тьфу, гадость какая, эта подозрительность! Будто прокисшего молока напился.

— Успокойтесь и не переживайте. Осталось выяснить последний момент: какое растение вам особенно дорого?

— Не знаю, — озадачился Толстяков. — Все, наверное.

— И всё-таки?

— Вероятно, раффлезия.

— Трупный цветок?

— Да. Отличается огромными размерами. В поперечнике достигает иногда трёх футов. Не имеет ни стебля, ни листьев и потому самостоятельно не в состоянии осуществлять фотосинтез. Развивается за счёт паразитирования на тканях растений-хозяев. Чаще всего ими выступают лианы. Мне пришлось доставлять раффлезию вместе с ней. Пахнет испорченным мясом. Видом и запахом привлекает лесных мух. Они-то и выполняют роль опылителей, перенося пыльцу с мужского на женский цветок. После оплодотворения появляется завязь, а через семь месяцев созревает плод. В нём насчитывается несколько миллионов семян. Мне пришлось создать специальную теплицу для раффлезии со своим микроклиматом. Тепло и влажность — главные условия её существования. Садовник записывает данные гигрометра, заносит внутрь мух и других насекомых. Раффлезия родом из Голландской Ост-Индии. Мне привезли три цветка, но выжил только один.

— А как же дальше она распространяется?

— В дело вступают животные, вернее сказать, наступают. Кабаны, слоны. К их конечностям семена и пристают.

— А нельзя ли его посмотреть?

— Да, конечно, — обрадовался Толстяков. — Пойдёмте, покажу.

Появившись вновь на террасе, Сергей Николаевич, сказал:

— Клим Пантелеевич изъявил желание увидеть раффлезию. Никто не хочет составить нам компанию?

— Нет уж, спасибо, — покачала головой Надежда Алексеевна. — Там такой амбре!

— Смотрите без нас, — махнул рукой Стахов.

— Ладно, как хотите, — пожал плечами Толстяков.

Уже идя по каменистой дорожке, адвокат поинтересовался:

— А кроме раффлезии, на какое ещё растение может покуситься злодей?

— Да на какое угодно! Недавно посадил рафию. Это пальма с перистыми листьями. Она интересна тем, что цветет один раз в жизни и погибает после созревания семян. Растёт по берегам Амазонки и частью в Африке. Оттуда и доставили саженцы. Обошлось недёшево. Только с раффлезией её нельзя сравнивать. Приятно сказать, что я являюсь единственным обладателем сего цветка в России. Вообще, если хотите знать, европейцы увидели это чудо не многим более столетия назад. Нашли случайно.

Через два десятка саженей, Клим Пантелеевич увидел высокий стеклянный куб. В нём виднелось большое красное пятно у самого основания.

— Вот и пришли. Двери двойные, чтобы мушки не вылетели.

Войдя внутрь, Ардашев почувствовал затхлый запах гнилого мяса и невольно прикрыл нос платком. Прямо перед ним стояла вкопанная в землю деревянная решётка, обвитая какой-то лианой. А у его основания, на зелёном стволе, раскинул все свои пять листьев красный цветок. Он был размером с крышку трёхвёдерной кастрюли. Внутри отверстия торчали мясистые иголки.

— Ну как вам это заморское чудо? — спросил Толстяков, но увидев, что присяжный поверенный воспользовался носовым платком, воскликнул — Ага! Почувствовали! Наличие запаха говорит о том, что моя голубушка в прекрасном здравии.

— А я, пожалуй, нет, — проронил адвокат. — Выйду наружу, подышу.

За присяжным поверенным последовал и обладатель редкого цветка.

— Знаете, один ботанический сад предлагал мне за это диво неплохие деньги, но я отказался.

— Надо бы повесить замок на дверь. А то у вас ничего кроме щеколды и нет.

— Распоряжусь сегодня же. — А что, Клим Пантелеевич, может, прогуляемся к морю? У меня от этого кошмарного бреда голова идёт кругом.

— Хорошая идея, — согласился Ардашев. — Я бы не прочь искупаться, несмотря на ветер и тучи. Думаю, дамы тоже не откажутся.

— А почему нет? У меня свои кабины[8] на берегу. Главное, чтобы дождя не было. А тучи и ветер — не беда. Вода тёплая. Велю собрать корзины с фруктами и вином, да пусть запрягают лошадей.

Предложение о купании в море было принято с радостью всеми тремя дамами, лишь господин Стахов от него отказался, сославшись на плохое самочувствие, которое, однако, не помешало ему перейти ко второй бутылке Клеро.

В четырёхместном ландо было тесновато, но вполне терпимо.

Пока лошадки спускались вниз, с холма было видно, как над морем плоской тарелкой висели облака. Они казались иным, параллельным миром, в котором жили невидимые с земли существа. И было непонятно: то ли в них переселились души умерших людей, то ли они появились там из далёких Галактик. Стаи чаек с крикливым многоголосьем носились над водой, выхватывая мелкую рыбёшку.