Черноводье

– Вот и я, девка, не знаю, где они. – Щетинин болезненно улыбнулся. – В комендатуре скажут, там, брат, все знают!

– Дак ты, дядя, ссыльный! – догадалась девчонка. – Кулак, ага?!

Щетинин положил большую ладонь на мягкие волосы девчонки и сказал:

– Не кулак, Клавдея, а самый что ни на есть дурак!

– Ну да! – не поверила девчонка. – Дураки такие не бывают.

Щетинин невольно рассмеялся:

– Бывают, Кдавдея! Еще как бывают! Ну ладно, спасибо тебе, беги играй! – И Александр неторопливо направился к зданию комендатуры…

В комнате за обшарпанным столом сидел молодой парень в военной форме. Это был дежурный по комендатуре. Он вопросительно смотрел на вошедшего.

– Здорово были! – хрипловатым от волнения голосом проговорил Александр.

– Здравствуйте! По какому вопросу?

– Мне бы про своих узнать, где они! – Щетинин полез во внутренний карман пиджака, достал бумажник черной кожи, вытащил из него лист бумаги, сложенный вчетверо, и подал его дежурному.

Военный расправил лист и стал читать:

– Та-ак! – тихо проговорил дежурный и поднял глаза на посетителя. – Значит, Щетинин Александр Дмитриевич, житель деревни Лисий Мыс Омской области. Правильно? – Он продолжал внимательно рассматривать похудевшего, но все еще крепкого бородатого мужика.

Александр согласно кивнул головой.

Молоденький дежурный полез в ящик стола, достал оттуда распухший журнал и стал листать, ища нужную страницу. Оставив открытым журнал, он мельком глянул на посетителя и сказал:

– Семья ваша, Щетинин, закреплена за Средневасюганской комендатурой. Придется ехать туда.

– А где это?

Военный усмехнулся:

– Тут рядом! Километров триста вверх по Васюгану.

– Как же мне теперь быть? – Голос у Щетинина растерянно дрогнул.

– Вот и я говорю, как же! Придется, видно, на обласке. Другой оказии по Васюгану не будет. Есть в нашем районе сибпушниновский катер, да и тот сломан.

У Александра беспомощно дрогнули губы, он продолжал растерянно смотреть на дежурного.

Молодой парень тоже испытывал неловкость – и хотел бы помочь, а нечем. Вдруг лицо его просияло, и он радостно воскликнул:

– Слушай, Щетинин, если тебе повезет, можешь добраться до Усть-Чижапки с остяком, Пашкой Кульменевым, а дальше – плевое дело, там уже не так далеко. Он сейчас где-то в «Сибпушнине», охотничий провиант на складе получает! – И уже вдогонку крикнул Щетинину: – Его легко узнать, маленький такой, голова косынкой повязана. Он ее от снега и до снега носит, с головы не снимает!

Александру повезло: на складе он нашел Павла Кульменева.

Разгулялось, разыгралось по Васюгану бабье лето. До чего ж прекрасная пора! Нет тебе ни изнуряющего гнуса, ни полуденной гнетущей жары, ни градобойных гроз, ни затяжных сеногнойных дождей. Только приветливо светит теплое солнце да тихо струятся речные воды, над которыми низко склонились светлый тальник и буйно разросшийся по речным берегам сумрачный черемушник. Воздух, точно чистое родниковое озеро. Сквозь прогретый нежарким солнцем поверхностный слой воды уже ясно чувствуется устойчивая глубинная прохлада бьющих на дне родников. Медленно плывут над водой, посверкивая серебром на солнце, многочисленные паутинки. Изредка, нарушая спокойствие, громыхнет в коряжнике пудовая щука, брызнет по воде в разные стороны рыбья молодь, и опять тишина.

Осень, словно перезревшая красавица, обильно пудрится по утрам сверкающим инеем, но полуденное солнце безжалостной рукой стирает все следы, и вот уже полыхает желтым пламенем, прихваченная ночными заморозками, белоствольная береза. Осинник, прижавшийся к воде, еще сопротивляется, стыдливо роняя первые багровые листья. Они медленно кружатся в воздухе, падая на черную воду. Васюган, бережно подхватив их, водит на водоворотах бесконечные радужные хороводы. С каждым днем на воде листа все больше и больше…

Переваливая через речной стреж, от песка к песку, то вдоль берега по длинному плесу бесшумно скользит обласок. В обласке сидят двое: в корме – Павел Кульменев, ближе к носу спиной к кормщику – Александр Щетинин. За кормой посудины тащится дорожка, простенькая рыболовная снасть, – блесна, привязанная к длинной бечеве. Павел держит бечеву в зубах, пропустив ее у себя под ногой. За сиденьем в корме лежат уже несколько пойманных щук с переломанными шеями, отчего они все одинаково смиренно согнули головы, растопырив жабры и раскрыв пасти с острыми мелкими зубами.

Александр, не замечавший раньше за многочисленными крестьянскими заботами бабьего лета, словно видел все это впервые. Бородатый мужик радовался, точно мальчишка, и не уставал повторять:

– Мать честна, красотища-то какая!

– Какой красота! – возражал остяк. – Сетка ставить нельзя, листом забиват. Тайга – все шуршит. Савсем плохо…

– Да ты посмотри, посмотри!.. – с детской горячностью не сдавался Щетинин.

– А че, паря, смотреть! Зимой – хорошо! Щас – плохо!