Черные ангелы

Здесь я впервые работал в паре с Таней Малыш. Она оказалась потрясающей актрисой — выполнила задание по отвлечению публики от моей личности. По легенде, которую придумал сам Алфен, она должна была изображать наивную провинциалку, зарабатывающую на жизнь тем, что уговаривала клиентов побольше и подольше играть. Она появлялась в чем-то подобия туники и в золотистых туфлях с таким каблуком, что я боялся за нее, когда она семенила по залу. С ней знакомились все подряд. Она знала, что нельзя напрямую просить деньги у денежных мешков. Если у нее спрашивали, как она живет. Она отвечала: 'Плохо… Папа пьет… Папа маму бьет… А я, бедняжка, вынуждена за копейки стараться для казино… И все подобное в течение пятнадцати минут. Какая рука не дрогнет? Обычно 'мешок' доставал тысченку со словами: 'Вот тебе, дорогая, иди сыграй в 'черного джека… Одним из таких 'мешков' был я. В самом начале журналистской карьеры на Земле, пока моя физиономия не примелькалось среди тамошней публики, я провел здесь месяца два, изображая туриста, только что прибывшего с Марса. Она ходила за мной на своих высоких каблуках, как хвостик, играя роль влюбленной дурочки, которая, впрочем, не прочь была поживиться за счет богатого туриста. И целовались мы с ней, не очень скрываясь от посторонних глаз и в то же время не демонстрируя наших взаимоотношений. В общем: случайное прикосновение и проникновенный шепота — не знаю, было ли это игра на публику или нет. Но какой-то момент мы потеряли голову, и однажды на рассвете я проснулся в ее семикомнатной пыльной квартире. Но это отдельная история, не имеющая к моей истории никакого отношения.

После полуночи в казино лучше не соваться. Здесь в подвалах правого павильона шла большая игра для избранных. Играли в том числе и в запрещенную 'железку'. Иногда воды Фонтанки уносили отсюда в залив трупы неудачников. Особенно много их было в тот год, когда я прилетел на Землю. После публикации разоблачительных статей в газете, я некоторое время отсиживался у Мирона Павличко, пока не повязали всех зачинщиков последней разборки. Но, во-первых, по сравнению с историей корпорации 'Топик', это было слишком мелко, а, во-вторых, это был единственный раз, когда моя звезда взлетела на Земле необычайно высоко. Потом началась рутина журналисткой жвачка — кто-то нашептал Алфену, что мои статьи о казино — случайность. Возможно, это был его серый кардинал — Лука.

Стоит попасть в какую-нибудь историю, и ты из нее не можешь выпутаться, пока она не закончится. Вопрос, закончится ли она для тебя удачно?

* * *

Мимо нас к центру с отрешенном видом бежали хлысты в белых холщовых одеяниях. У большинства из них на лицах были мясистые опухоли и сыпь, как у сифилитиков. Несколько раз режиссер Вергилий Кетаусов ради смеха пугал их своей 'указкой', и вокруг нас мгновенно образовывалась пустота.

— Стой! — приказала он и потыкал в спину своей 'указкой', одновременно постучав в зеленую дверь цирка.

В отличие от 'указок' черных ангелов на Ипподромном мостике, его указка была короткой и толстой — под стать внешности, что ли?

Я послушно остановился. Меня еще качало, а из одежды не выветрился тошнотворный запах взрывчатки.

Дверь открылась,

— Привел… — сказал Вергилий Кетаусов кому-то в темноту.

Я промедлил. Он вежливо подтолкнул меня в спину. Несмотря на то, что я был оглушен, мне все же стало интересно. Неужели Кетаусов хлыст? Может быть, он даже генетически модифицирован и связан с 'черными людьми'? Такое предположение меня очень озадачило. Выходит, что 'черные люди' глубоко проникли в общество. Это была не очень большая, но все же сенсация. Если окажется, что власть на Земле захватили хлысты и их хозяева, то нам всем кердык. Точно захотят переделать, а если я не хочу? Если я упертый марсианин?!

Внутри было темно и гулко. По коридорам сновали хлысты с оружием. Я не сразу разглядел молодца и еще одного человека, который вел нас вглубь здания. Потом я узнал его. Это был Акиндин! Мы вошли в какой-то разгромленный кабинет с высоким потолком. Он повернулся и спросил:

— Удивлен, дорогуша?

— Что-то подобное я предполагал. А как же Бык и государева служба?

Он усмехнулся. Я ошибся, это был не он. Передо мной стоял не тот Акиндин по имени Дима, которого я знал как человека, произносящего глупости, а скорее человек хитрый, человек низкой морали, человек, который перестал маскироваться. Мое журналистское чутье меня редко подводило. Выходит, на этот раз я ошибся — Акиндин оказался хитрее самых хитрых моих знакомых.

— Пролитую воду не соберешь, — сказал он. — Бык был моим другом в университете и полицейской академии. Но все хорошее всегда кончается. Тебе же я предлагаю мир и сотрудничество.

— Залетела ворона в боярские хоромы… — пробормотал я, полагая, что я теперь в полной его власти.

Он покровительственно усмехнулся и показал большим пальцем на окно, за которым гудела толпа.

— А… — понял я.

— День длинных ножей.

— Что это значит? — спросил я.

— Это значит, мы захватываем власть.

— Кто мы? — спросил я.

— Тот, кто предлагает тебе стать членом нового общества.