Черные бароны или мы служили при Чепичке

— Как это проявляется? — заинтересовался генерал.

— Ни с того, ни с сего перед глазами появляются звездочки перед глазами, — рассказал Кефалин, — И я проваливаюсь в беспамятство. Иногда вижу призраков преимущественно сиреневого цвета.

— Температура есть? — спросил генерал.

— Нет, — ответил солдат.

— Тогда одевайтесь и валите на работу! — приказал генерал, — Я вам гарантирую, товарищ рядовой, что я вас от ваших галлюцинаций вылечу за две минуты!

Кефалин не возражал, поскольку рассудил, что вокруг творится много интересного, и грех всё пропустить, провалявшись в лазарете.

— Товарищ капитан, разрешите идти? — обратился он к доктору, едва натянув штаны.

— Вы изображаете свои галлюцинации слишком примитивным образом, — брезгливо заметил генерал, но тут до него дошло, что Кефалин обращался не к нему, а к капитану Горжецу, — Это что такое? — загремел он, — Вы два года в армии, и не знаете основ! Кажется, я начинаю понимать, почему товарищи вас упрятали в лазарет! Как ваша фамилия?

— Рядовой Кефалин.

— Вот смотрите, Кефалин, — продолжал генерал, — В этой комнате нахожусь я, товарищ капитан, и вот ещё лежит рядовой. Кроме вас, разумеется. Вы спрашиваете разрешения идти. К кому из нас троих вы обратитесь.

— К вам, товарищ генерал.

— Совершенно точно, а почему?

— Потому что спрашивать разрешения у рядового Кобзы — явная глупость, — сказал Кефалин, — а когда я спросил товарища капитана, это оказалось неправильно. Остаётесь только вы.

Генерал слегка нахмурился.

— Это конечно, не та причина, — сказал он, — самое главное, что из всех присутствующих я старший по званию. Если в комнате было бы полно майоров, подполковников и полковников, вы бы всё равно обратились ко мне. Запомните это, и чтоб я вас больше не видел!

Кефалин молниеносно выскочил за дверь, но генеральский рёв заставил его вернуться.

— Я не слышал, чтобы вы спросили разрешения уйти, армия — это вам не проходной двор, товарищ!

— Я думал, это подразумевалось само собой, — оправдывался Кефалин, — когда вы сказали, что уже не хотите меня видеть.

— В армии ничего не бывает само собой, — разъяснил генерал, — Тут всё проходит закономерно в соответствии с уставом и предписаниями. Что, что я не хочет вас больше видеть, не даёт вам права нарушать армейские порядки. Я жду, товарищ рядовой!

— Товарищ генерал, разрешите идти! — выпятил грудь Кефалин.

Генерал почти дружелюбно позволил ему больше не задерживаться.

— Идите, — сказал он, — и включайтесь в работу. Мне не хотелось бы увидеть, что вы опять болтаетесь без дела.

Кефалин покинул лазарет и понял, что не знает, куда ему податься. Из замка доносились рёв, свист и топот каблуков. Сунуться в выходной одежде прямо в гущу министерского переполоха он посчитал за безумие. Поэтому он направился в часовню к кладовщикам, которым лейтенант Райлих как раз предлагал обращаться к нему на»ты».

— Всё пропало, — твердил он, — чего уж тут говорить. В конце концов, мне Черник говорил, что я смогу работать в театре. Я гражданки не боюсь, но есть и другие, которые умрут за воротами части, я вам точно говорю.

Кефалин в часовне подобрал себе рабочую одежду, выглядевшую не лучшим образом, и тут же начал переодеваться.

— Что ты дуришь? — спросил его Франта Вонявка, — Сядь посиди, или залезь под алтарь, и не строй из себя героя. Как только высунешь тыкву, так тебя тут же кто-нибудь вздрючит!

— Это уже позади, — сказал Кефалин, — и сам генерал мне поручил не болтаться без дела.

— И что ты собираешься делать? — удивился Вонявка.

— Когда-то я тут кормил свиней, — мягко произнёс Кефалин, — и не вижу причин, по которым я бы не мог к этому занятию вернуться. Готов спорить, что о моих бедняжках в наше трудное время никто и не вспомнил.

Так получилось, что генерал, который покинул лазарет вскоре после того, как выгнал оттуда рядового Кобзу, встретил Кефалина, несущего к загону со свиньями два ведра объедков от обеда. Рядовой был явно доволен собой, потому что пел песню»Андулка, я тебя уж не люблю, потому что ты не мой тип».

— Товарищ рядовой, — застонал генерал, — что за ужасную пошлятину вы поёте? И почему на вас такая загаженная форма?

Кефалин попытался объяснить, что генерал его прервал решительным жестом.

— Поставьте куда-нибудь свои вёдра, — приказал он, — и возвращайтесь-ка в лазарет.

Проверки закончились. Толстый генерал приказал офицерскому составу Непомук построиться на плацу и произнёс: