Черные бароны или мы служили при Чепичке

— Гауптвахта большая, — ответил ефрейтор, — но популярность у неё просто необычайная. Нарушений прибавляется невиданными темпами. Образцовый рядовой Росомак, которого однажды похвалили перед строем за подготовку к спартакиаде, вчера сшибал с офицеров фуражки, пинал их и кричал, что пинает Чепичку[40]. Ротный писарь Маргоунек выставлял в окно голый зад, а младший сержант Голеш потребовал, чтобы командир роты застрелился. В общем, сейчас на губе столько народу, как будто там выступает Ярда Штерцль. Яблоку некуда упасть!

— А как же я? — поинтересовался Кефалин.

— Спросим капитана Коровку, — решил ефрейтор, — Он сегодня дежурный по части.

— Коровка? — удивился арестованный, — Я такой фамилии никогда не слышал.

— А это и не фамилия, — ответил караульный, — и если ты к нему так обратишься, то тяжело тебе будет служить, я за это ручаюсь! Его фамилия Румштук, а Коровку он заслужил в бою. Когда по нашей прекрасной Родине распространился колорадский жук, он же жук Трумэна, наша армия объявила непримиримый бой этому американскому вредителю. Бойцы построились цепью, и целый день ходили по картофельным полям и собирали опасных насекомых. Румштук хотел показать своей роте пример, и принёс с собой огромный холщовый мешок от муки. Сложность была лишь в том, что он оказался несведущ в естествознании, и не отличал колорадского жука от улитки. Собирал все подряд размером от блохи до мыши. К обеду мешок у него был почти полный, только колорадских жуков в нём не было ни одного. Больше всего он насобирал божьих коровок, так его и прозвали Коровкой. А вечером он произнёс перед строем пламенную речь, как мы нанесли сокрушительный удар империалистическому вредителю.

Ефрейтор явно хотел продолжать, но в этот момент на сцене появился сам капитан Коровка.

— Товарищ капитан, — отрапортовал ефрейтор, — Я только что принял арестованного, для которого нет места. Гауптвахта переполнена.

Капитан нахмурился.

— У нас достаточно своих арестованных, — сказал он, — И ни к чему, чтобы к нам их приводили из других частей!

Тут он обратился к Кефалину:

— Товарищ, что вы совершили?

— Выпил немного, товарищ капитан, — признался Кефалин.

— То есть нажрались, — предположил капитан, — Вместо того, чтобы делать что-нибудь полезное для общества, вы себя вели, как тунеядец. Я вам предоставлю возможность исправить свою ошибку. Как вы наверняка знаете, для нашей экономики очень важен сбор вторичного сырья. На территории казарм, по которой я проходил, я видел обрывки бумаги, куски тряпок, и другие ценные материалы. Поэтому вы, товарищ, сейчас возьмёте мешок и всё, что может быть использовано в нашей промышленности, в него соберёте!

— Есть! — крикнул Кефалин, но ефрейтор вдруг заёрзал.

— Товарищ капитан! — заметил он, — У меня в распоряжении нет бойца, который тог бы его конвоировать.

— Это ни к чему, — сказал Коровка, — к методам воспитания относятся и моменты доверия. Так нас учит товарищ Макаренко, который послал вора в город за покупками. И сработало! Вор вернулся с покупками. А у нас пускай товарищ собирает вторсырьё и достаточно будет за ним время от времени присматривать, чтобы он не добрался до алкоголя. Если он напьётся, я, товарищ ефрейтор, посажу вас!

Затем его глаза наполнились особой нежностью.

— Товарищи! — сказал он, — Нашей прекрасной и процветающей Родине мы можем послужить не только с оружием в руках, но и сбором вторсырья! Мы, конечно же, можем собирать не только вторсырьё, но и, к примеру, лечебные травы!

— И грибы, — восторженно выпалил Кефалин.

— Правильно, и грибы, — похвалил его Коровка, — Ничто из наших неисчислимых богатств не должно пропасть впустую. Мы всё соберем и пустим в дело. Сбор — наша патриотическая обязанность.

— Ещё можно было бы собирать перо, — задумчиво предложил Кефалин, — Ещё в»Бабушке»Божены Немцовой[41] написано, что хорошая хозяйка за перышком и через забор перепрыгнет. А на газонах вокруг казарм полно перьев.

— Отлично, товарищ! — взволнованным голосом воскликнул Коровка, — Великолепно! Если развернуть роту в цепь, и все будут собирать перья…

Очарованный этой неожиданной мыслью, он оставил Кефалина на попечение ефрейтора и поспешно ушёл к себе в кабинет прорабатывать детали.

Кефалин собирал мусор в огромный мешок, когда, как гром среди ясного неба, во дворе объявился лейтенант Троник.

— Кефалин, что вы тут делаете? — вскипел он, — Почему вы не на гауптвахте?

— Согласно приказу, произвожу сбор вторичного сырья, — доложил арестованный, — таким образом, помогая нашему народному хозяйству. К настоящему времени я собрал четыре помятых экземпляра»Народной обороны», две открытки, три засаленных тряпки и куриную косточку.

— Короче, шляетесь без дела, как обычно, — заворчал Троник, — Не так я себе, Кефалин, представляю комсомольца! Вы должны быть примером для остальных, побуждать их к радостному созиданию, а вместо этого вы один из первейших нарушителей дисциплины! Где конвойный?

Кефалин пожал плечами.