«Черные эдельвейсы» СС. Горные стрелки в бою

Солдаты нашего батальона понимали, что финны стали врагами. Они обязательно атакуют наши части, образующие юго-восточный фланг отступающей армии «Лапландия», чтобы уничтожить хотя бы ее арьергард. И все же вместо того, чтобы как можно скорее отходить на запад, батальон должен был действовать в соответствии с графиком отхода армии, и порой без особой надобности ему приходилось занимать те или иные позиции. Там мы обычно рассматривали окружающую местность в бинокль и отправляли дозоры, чтобы заранее обнаружить противника. До сих пор финны никак не препятствовали отступлению, но мы постоянно чувствовали, что за нашими передвижениями внимательно наблюдают. Например, в Рованиеми, через считаные минуты после того как мы переправились на другой берег, мост взлетел на воздух. Мы остались довольны тем, что оставили район, где могли произойти серьезные бои с финскими войсками. В конечном итоге 12-й полк первым, так сказать, скрестил шпаги с нашими бывшими союзниками и, в результате, на полдня замедлил отступление.

По пути в Киттилэ наш батальон увеличил скорость движения до 30 километров в день. Признаться, мы шли налегке, неся лишь винтовки и автоматы. Пулеметы, боеприпасы и прочее снаряжение находились в корзинах на спинах наших верных мулов. Однако погода вскоре ухудшилась. Пошел дождь, а ночью ударил мороз. В этом году зима запоздала, и по пути в Киттилэ снег практически не препятствовал нам.

Хервег ждал меня у входа в госпиталь. Мы протиснулись в узкий коридор и прошли в комнатушку, которая освещалась карбидными лампами. Она была вся заставлена носилками с ранеными. Медицинский персонал самоотверженно занимался выполнением своих привычных обязанностей. Мрачная атмосфера, царившая в помещении, отвечала моему не слишком радостному настроению и недобрым предчувствиям, которые я в эти минуты испытывал. Хервег отвел меня в угол, где находился раненый, который сидел на деревянном ящике, прислонившись спиной к стене, и курил. Его правое плечо и рука были в гипсе. Услышав наши шаги, он обернулся.

— Старик, что ты здесь делаешь?

— Рад видеть тебя, дружище, — с присущим ему хладнокровием ответил мой товарищ. — Я знал, что ты придешь, Хервег сказал мне. — Он протянул левую руку. — Что-то все хуже становится моей клешне, — с натянутой улыбкой добавил он.

— Я думал, что ты уже находишься на пути домой, — признался я, садясь на соседний ящик. Хервег последовал моему примеру.

— Нет, все не так, это лишь часть истории, которую ты сейчас услышишь, — сказал Старик и повернулся к моему спутнику.

Хервег вытащил пачку сигарет, угостил меня и неуклюже вытащил сигарету для себя. Затем он замолчал, устремив взгляд на пол и затягиваясь дымом.

— Что случилось? — я первым нарушил молчание.

— Он погиб, Фосс. Погиб в бою под Торнио три недели назад, — неестественно низким голосом ответил Хервег. — Жаль, что я не могу рассказать тебе ничего утешительного.

У меня возникло такое чувство, будто я всегда знал об этом. Мы снова замолчали, глубоко затягиваясь.

— Это была его идея, — наконец снова заговорил Хервег. — Конечно, потом, задним числом, задаешь себе вопрос: было ли это неизбежностью? Можно ли было поступить иначе? Я скажу только одно, он сам этого захотел. Он сказал мне: давай попробуем их выручить, там ведь много раненых, они совершенно беспомощны. Он имел в виду транспорт с ранеными, который захватили финны.

— Насколько я понимаю, ты вместе с ним отправился в этот рейд, верно?

— Каждый из нас там по-своему был, — вступил в разговор Старик. — Я в транспорте, а Хервег участвовал в рейде.

— Неужели? Не может быть! Ты же сказал, что транспорт был захвачен финнами, — удивился я. — Расскажи мне все с самого начала.

— Как ты, наверно, уже знаешь, разведывательный батальон в сентябре находился в районе между Оулу и Кемью, — начал Хервег — В конце месяца разразился сильный буран. Он бушевал целых два дня. Не успел он утихнуть, как финны высадились в Торнио. Прошло два дня, и они захватили город. Даже после этого мы оставались с ними в дружеских отношениях. Насколько мне известно, командиры частей, дислоцировавшихся в Кеми, договорились о том, что дороги и мосты сохранят в нормальном состоянии, чтобы мы могли благополучно пройти по ним. Однако финские войска, высадившиеся в Торнио, повели себя совсем не миролюбиво. Они успели захватить все склады, обозы и транспорты с нашими ранеными. Не было никакого сомнения в том, что так может вести себя только враг. Оставлять это без ответа было нельзя.

— Это ведь был госпитальный транспорт, так? Мы что-то слышали об этом, — вставил я.

— Нет, не так, — проговорил Старик. — Мы уже оставили транспорт и собирались следовать на север с конвоем наших собственных грузовиков и машин скорой помощи.