Черные флаги. Ближний Восток на рубеже тысячелетий

Арабам сопутствовала победа, но британские обещания шерифу Хусейну потеряли силу еще до окончания конфликта. Британия и Франция, сыграв на опережение, поделили захваченные османские земли на британский и французский протектораты в соответствии с тайным соглашением Сайкса — Пико 1916 года. После войны на картах появились совершенно новые государства, в том числе королевства Ирак и Сирия и — на узкой полоске земли между рекой Иордан и Средиземным морем — еврейские территории, которые позже назовут Израилем.

На восточном берегу реки, в краю бедуинских племен и бескрайних пустынь, британцы выделили анклав для третьего сына шерифа Хусейна — Абдаллы I. Британия сделала шажок к тому, чтобы сдержать данное правителю Мекки обещание, но получившаяся в итоге страна, первоначально названная эмиратом Трансиордания, а позже — Иорданским Хашимитским Королевством, по нескольким пунктам не дотягивала до полноценного государства. У подобной страны не существовало исторических прецедентов, а племен по ее территории было рассыпано столько, что и речи не шло о национальной идентичности. В новом государстве не было сколько-нибудь существенных залежей нефти, газа или других полезных ископаемых, практически не было источников воды для сельского хозяйства. Даже правитель страны, Абдалла, был импортирован из-за границы. Многие политические обозреватели того времени полагали, что Трансиордания очень скоро падет как самостоятельное государство и ее поглотит кто-нибудь из более крупных соседей.

Первая серьезная угроза пришла со стороны орд ихванов, которые вторглись в страну в 1920-е и с которыми в конце концов покончило вмешательство Саудовской Аравии. В конце 1960-х суверенитету Иордании угрожали палестинские повстанцы. Разрозненные группы боевиков, навербованных среди четырехсот тысяч палестинских иммигрантов и беженцев, осевших в Иордании за тридцать лет войны, совершали нападения на иорданские войска и настойчиво пытались убить короля Хусейна. Монарх начал наступление, ставшее известным как “Черный сентябрь”^*; в ходе операции были убиты тысячи палестинских боевиков и еще несколько тысяч бежали в Сирию и Ливан. Жестокие столкновения захлестнули и крупный, населенный в основном палестинцами город Эз-Зарку; человек, который прославится как Абу Мусаб аз-Заркави, был тогда четырехлетним мальчиком.

В 1980-е годы регион сотрясали беспорядки, грозившие перелиться через относительно мирные границы Иордании. Тысячи молодых палестинцев сражались с израильскими войсками во время первой интифады, или восстания, в то время как молодые иорданцы сотнями добровольно отправлялись в Афганистан, сражаться с советскими войсками. Многие, научившись воевать и обогатившись новыми идеями, возвращались в поселки и лагеря беженцев. Иные, подобно Заркави, собирались в группы, намереваясь продолжать борьбу против имеющихся в наличии врагов ислама.

И все же такие радикалы были малочисленны и известны своей неорганизованностью. Подобно другим арабским правителям, иорданские монархи пытались нейтрализовать угрозу путем создания сильной, беспощадной разведывательной сети, способной держать экстремистов под контролем. В то же время правительство сотрудничало с умеренными исламистами, предлагая им привилегированные должности и некоторые политические свободы. По примеру отца Абдалла поддерживал иорданских “Братьев-мусульман”^* как умеренную оппозиционную силу. И ему, как и его предшественникам, предстояло вступать в неофициальные альянсы, время от времени идя на одолжения и уступки, которые были бы политически выгодны лидерам группы и гарантировали бы их лояльность короне.

Именно такая возможность представилась в марте 1999 года, когда в стране закончился официальный сорокадневный траур после смерти короля Хусейна. По традиции, восходящей к первым годам Иордании, от новых королей ждут всеобщей амнистии, дарования королевского прощения заключенным, осужденным за ненасильственные или политические преступления. Абдалле объявление амнистии позволило бы сбросить груз старых ошибок и набрать очки у важных групп населения, от исламистов до могущественных племен Восточного берега. Чтобы амнистия принесла максимальную политическую выгоду, членам парламента было дано задание выбрать заключенных, подлежащих освобождению, и составить подробный юридический проект амнистии. Список из пятисот имен быстро разросся до тысячи, потом до двух тысяч. А законодателям все было мало.

Спор о конкретных именах просочился в публичное пространство. Хотя новый закон исключал тех, кто отбывал срок за насильственное преступление или терроризм, некоторые законники норовили освободить десятки заключенных, обвиненных в уклонении от призыва или в подготовке атак на израильтян. Другие требовали помилования для так называемых арабских афганцев, ветеранов священной войны против советских войск в Афганистане, которые после возвращения домой образовали исламистские ячейки.