Черные флаги. Ближний Восток на рубеже тысячелетий

Усилия Форда по наведению мостов возобновились на следующий же день, но разочарования и раздражение накапливались быстро. Когда через несколько месяцев его официально попросили вернуться в Ирак во вторую командировку, не опасения за свою жизнь заставили Форда сказать “нет”. Ни при чем были и отвратительная погода, спартанские условия проживания, ледяная вода из душа и невыразимо сложный, постоянно меняющийся характер религиозных и племенных распрей. Форда остановило чувство безысходности, которое ядовитым облаком обволакивало почти каждую попытку что-то сделать.

“Нет-нет-нет. Однажды я уже поехал в Ирак добровольцем и возвращаться не хочу, — сказал Форд начальству, выслушав по телефону просьбу. — Там все безнадежно. Это несерьезно. Я не хочу иметь к этому никакого отношения”.

И все же Форд вернулся. Вернулся в “зеленую зону” с ее неправдоподобными контрастами: дворцы и обсаженные пальмами бассейны — и мрачные бараки со стенами из мешков с песком, жалкая защита от орудийных снарядов, беспорядочно падавших с неба, словно какой-то великан играл во взрывающийся дартс. Вернулся, несмотря на гнев жены и свои собственные опасения потратить еще один немалый кусок жизни — а может быть, и больше — на очевидно безнадежный случай. Вернулся, потому что чувствовал: у него нет выбора. “Нельзя сказать “нет”, если не собираешься увольняться, — объяснял Форд впоследствии. — А у нас не было достаточно денег, чтобы я мог позволить себе уволиться”.

На самом деле приказ о переводе Форда на новое место службы пришел из высших сфер Госдепартамента. Назначенный незадолго до этого посол США в Ираке Джон Негропонте попросил госсекретаря Колина Пауэлла сделать Форда влиятельным лицом в американском посольстве, отправив его на пост советника по политическим вопросам. Форд, хотя и относительно молодой для такого назначения, завоевал восхищение Госдепартамента своими служебными записками и докладами, в которых честно оценивал значение иракской войны для региона. Он также снискал симпатию коллег благодаря своей смелости, стойко прослужив несколько лет в одном из самых сложных районов Ближнего Востока. Бывший доброволец из миротворческих сил, Форд говорил на пяти языках и провел бóльшую часть своей профессиональной жизни в провинциальных городках от внутренних районов Марокко до турецкого побережья, собирая, словно журналист, местную информацию и создавая сеть осведомителей. Друзья вспоминали: ничто не могло его напугать.

“Вся его карьера прошла в опасных местах, — говорил о Форде Роберт Ньюман, бывший посол США в Афганистане. — Он не из тех, кто сидит [в посольстве], а из тех, кто идет к людям и заводит широкий круг знакомств. Тем, кому необходимо постоянно чувствовать себя в безопасности, просто нечего делать на этой работе”.

Но теперь Форду предстояла другая роль. Администрация Буша, чувствуя, что ситуация выходит из-под контроля, активно занялась спешным формированием временного правительства Ирака, которое смогло бы быстро принять на себя основную ответственность за безопасность в стране и за организацию выборов. Партизанская война, которую официальные лица США так не торопились признавать, была теперь неоспоримым фактом, и цена ее — финансовая, политическая и в человеческих жизнях — стремительно росла. На горизонте США неясно рисовались президентские выборы, и, как позже вспоминал Форд, “полным ходом шла кампания за то, чтобы передать самоуправление иракцам и уйти из страны”.

Для этого Временной коалиционной администрации следовало выйти из игры, чтобы освободить дорогу временному правительству Ирака, во главе которого встал премьер-министр Ияд аль-Аллави. Официально смена власти происходила 28 июня 2004 года, менее чем через неделю после прибытия Форда в страну. Американцы клялись задержаться в Ираке только до тех пор, пока страна не окрепнет и не встанет на собственные ноги. Сколько времени это займет, месяцы или даже год, никто не знал. Суннитские города к северу и западу от Багдада стремительно соскальзывали в анархию, Фаллуджа и Рамади частично находились под жестким контролем инсургентов, среди которых были иностранцы, приехавшие в Ирак, чтобы участвовать в джихаде. Новое руководство Ирака и его американские покровители отчаянно нуждались в союзниках-суннитах, уважаемых, с кредитом доверия, которые помогли бы установить мир в регионе и провести суннитские племена через демократические реформы, включая выборы и единое правительство, где власть была бы разделена поровну между суннитами, шиитами и курдами.