Черные флаги. Ближний Восток на рубеже тысячелетий

Официальные лица США и Ирака объявили выборы состоявшимися. Несмотря на нападения, Заркави не удалось привести в исполнение угрозу “залить улицы кровью”.

Однако по второму ключевому направлению лидер “АльКаиды в Ираке”* добился желаемого: по всей стране, от сирийской границы до Персидского залива, избиратели-сунниты остались дома. В провинции Анбар число суннитов, принявших участие в голосовании, едва достигло двух процентов. В последующие десять месяцев другие иракцы утвердят проект конституции, которая будет решать, как распределятся власть и нефтяное богатство среди трех крупнейших религиозных групп Ирака и тридцати шести миллионов человек. Но голоса суннитов в этих дискуссиях не будут слышны, и отчаяние суннитов по поводу их унизительного положения — лишенное права голоса и преследуемое меньшинство в стране, которой они когда-то владели, — с годами будет лишь углубляться.

И все же, методично побуждаемый Фордом, Хашими в конце концов согласился принять участие в политической жизни; он поднялся до вице-президента Ирака и стал одним из наиболее влиятельных людей, защищающих интересы суннитов. Но всего через неделю после его вступления в должность боевики Заркави напали из засады на брата и сестру Хашими, совершив два убийства на улицах Багдада. Второй брат, старший военный советник в правительстве Ирака, был застрелен в собственном доме пять месяцев спустя.

Через два дня после похорон сестры Хашими согласился дать телеинтервью “Би-би-си”. Исчезла его обычная вальяжность, а легкая дрожь в голосе выдавала надрыв человека, только что похоронившего брата и сестру, которых убили, чтобы запугать его и заставить уйти в отставку. Но Хашими объявил, что не собирается уходить. “Главное, что наш курс тверд, — сказал он. — Пролитая кровь и павшие мученики — цена, которую мы платим”.

Росло число убитых, но росло и число врагов Заркави. Даже в провинции Анбар, где столь многие приветствовали иностранных боевиков, когда те убивали американских солдат и шиитов, кое-кто теперь сдавал террористов американцам. Почти каждый день информация поступала в полицейские участки, милицейским патрулям, осведомителям, которые по цепочке передавали ее другим осведомителям; цепочка заканчивалась в постоянно расширявшемся оперативном центре ЦРУ в Багдаде.

Одно из таких сообщений, в феврале 2005 года, почти помогло взять Заркави. Эта история разворачивалась на глазах у сотрудницы ЦРУ Нады Бакос. Безотрывно, в тревоге, а потом в ярости она смотрела на монитор, куда в режиме реального времени транслировалась запись с камер беспилотного разведчика.

Ломоть информации, перепавший американцам, выглядел крайне аппетитно: 20 февраля один из старших подручных Заркави поедет по шоссе Фаллуджа — Рамади, направляясь на важную встречу. Судя по обстоятельствам, вероятность, что Заркави тоже окажется с ним, весьма высока, сочли американцы. Наблюдение за дорогой велось при помощи отрядов спецназа, расположившихся по маршруту, и беспилотного разведчика.

Как и следовало ожидать, ближе к вечеру дрон засек машину подручного и последовал за ней; машина на большой скорости двигалась на запад. Еще два автомобиля, в том числе небольшой грузовик, следовали за первой на разумном расстоянии, несясь по плоской пустынной дороге, вдоль которой тянулись орошаемые хозяйства и островки финиковых пальм.

Внезапное появление военного заграждения на дороге заставило немногочисленный караван остановиться столь резко, что завизжали тормоза. Первую машину тут же облепили солдаты, но другие две резко свернули с дороги в пустыню, развернулись и понеслись в разных направлениях. Дрон зафиксировал камеру на грузовике, водитель которого — или интуитивно, или встревоженный зудящим свистом летательного аппарата — начал резко вилять в явной попытке уйти от любого выпущенного в его сторону снаряда. Фургон швыряло туда-сюда, он едва избегал столкновения с брошенными машинами и дорожными знаками; водитель тщетно пытался перехитрить дрон.

Бакос смотрела на экран, как завороженная. Какая невероятная удача будет, если карьера Заркави закончится внутри горы искореженного металла на дороге в Рамади, думала она. “Врежься во что-нибудь — и все! — крикнула она немым изображениям на экране. — Умри в машине!”

Но Заркави не суждено было умереть в тот день. Несущийся на полной скорости грузовичок снова резко сменил направление и съехал на грунтовую дорогу, к небольшой ферме, окруженной густой пальмовой рощей. Какая-то фигурка выскочила из машины; водитель продолжал гнать грузовик вперед и наконец остановился под навесом из пальмовых листьев.