Черные крылья (СИ)

— Я помню, как Вэлфиар парил над полем битвы, будто это было вчера. Гордый, бесстрашный и величественный, один из первых Вестников, он был предан своим же родом. Пусть он и был консортом матери рода, но не подчинился ее воле. Вэлфиар помог нам, спас от гибели и за это, остальные Первородные обрекли его на заточение. Так пришел конец эпохе драконов, и началась эпоха людей.

— Но… это… Это все не правильно, — закусив губу произнесла Октавия. Арн согласно кивнул. Вдруг он почувствовал обиду и стыд, за род, что недавно считал своим собственным. Теперь, пожалуй, охотник был рад, что лишь наполовину человек. Даже Алика погрустнела и отвела взгляд.

— Теперь вы узнали правду. Вы не обязаны мне верить, но…

— Я верю, — Октавия шмыгнула носом. — Отец никогда не рассказывал мне о прошлом, а то, что сказали вы… Спасибо.

— Но… — Арн нахмурился. — Если Вэлфиар был в заточении, а война прошла давно, то Амелия… Сколько ей лет?

— Мало, — Нэйвиара улыбнулась. — Она еще совсем малышка. Когда Вэлфиара сковали, мать Вестников смягчилась и решила изменить свое решение, как в отношении его, так и нас. Она все же захотела помочь красным и зеленым, но нашлись несогласные. Мать свергли и казнили, усомнившись в ней, а к власти пришел совет. Всех остальных драконов заставили выпить кровь прародительницы, как новый обет и клятву верности. Это лишило их воли и превратило в безумных убийц. После совет уничтожил всю кладку, за исключением одного единственного яйца, на которое они наложили чары, не позволяя вылупиться.

— Зачем? — не поняла Алика. — Если род этой матери имеет такую силу, то…

— Что бы контролировать Вэлфиара, — ответил Нэйвиара. — Вот зачем Вестникам нужна Амелия. Они не смогли заставить его выпить кровь праматери. Амелия, его единственная выжившая дочь, была заложником, чтобы он не пытался освободиться и отомстить за…

— Так он любил мать Амелии даже после того, как она прокляла его и велела заковать в цепи?! — Октавия прикрыла рот ладонями.

— К сожалению, — Нэйвиара кивнула. — Вэлфиар был достоин лучшего, но всегда хранил верность своей королеве. Всегда, кроме одного единственного раза, когда ослушался ее воли и помог нам.

— Но почему он сразу не сказал?! Почему молчал все это время!? — Арн вскочил и в сердцах топнул ногой. Обида и досада пронзили сердце Змееглазого. — Почему он не открыл правду, а строил из себя злодея?!

— Вэлфиар слишком горд, чтобы оправдываться, — и вновь, когда она заговорила о Мраконосце, губы Нэйвиары растянулись в улыбке. — Да и кто, по-твоему, Вэлфиар, в глазах остальных? Он убивал не только людей и гигантов, он уничтожал целые города и проливал кровь родичей. Вэлфиар понимает это и не ищет искупления или прощения. Он знает, что ничего уже не вернуть и не исправить.

К тому же, Арн, из твоего рассказа я поняла, что кровь красных драконов пробудилась в тебе лишь при приближении Вэлфиара. Ты не задумывался, почему у тебя начали появляться крылья именно тогда, а не раньше и не позже?

— Да… как-то нет, — честно признался Арн. Он, действительно, никогда не задумывался о подобном и даже не пытался связать свое знакомство с Мраконосцем и пробуждение древней крови.

— Это инстинкты, инстинкты твоего рода, что пробудились от близости Вэлфиара. Если бы вы не повстречались, возможно, ты так никогда и не узнал бы о том, кто ты есть.

— Дела-а-а, — протянул Арн, вновь усевшись на прежнее место. — Я и не думал, что Вэлфиар такой… Другой.

— Он лучше, чем хочет казаться, — уверенно заявила Октавия.

— И в этом, от части, заслуга его дочери, — добавила Нэйвиара. — Теперь королевы Вэлфиара нет, но у него осталась Амелия. И я уверена, что он пойдет ради нее на все… Я, признаться, даже немного завидую этой девочке…

— Подождите, — Алика вдруг с изумлением уставилась на Нэйвиару. Только сейчас части мозаики из странного поведения Хранительницы жизни сложились у ведьмы в голове, и внезапная догадка поразила девушку. Все, от взгляда Нэйвиары, до дрожи в ее голосе при упоминании Вэлфиара указывали лишь на одно. — Так ты… Вы что… — Алика сглотнула. — Он вам не безразличен?!

— Что?! — Октавию будто молнией поразило.

— Да ладно тебе, — Арн фыркнул. — Этого не может… Чего?! — едва заглянув в глаза хозяйки шатра, охотник разинул рот от удивления. — Да ладно…

— Это… Так заметно? — Нэйвиара смущенно улыбнулась, и ее щек коснулся румянец.

— Э-э-э… Кхм, — Алика первой пришла в себя. — Но вы ведь поняли, что Вэлфиар из-за проклятия впадает в припадки страшной ярости.

— Я знаю это, — Хранительница жизни сразу стала серьезной. — И, признаться, я даже не представляю, как снять это проклятие. Возможно, мать нашего рода сможет что-то сделать, но я не знаю, согласиться ли Вэлфиар.

— Если вы спасете Амелию — он согласиться на что угодно, — уверенно кивнул Арн. — Снимите проклятье и сможете делать с ним что захотите.

— Это очень заманчиво, — Нэйвиара лукаво улыбнулась. — Кстати, — воспользовавшись общей дружественной атмосферой, Арн решил задать один вопрос, который недавно появился у него в голове и рвался наружу. — А где ваши мужчины?

— Какие?