Черные крылья

Я очень крепко зажмурился, стиснул кулаки. Я хотел завопить, швырнуть мой гнев навстречу небу. Но я подавил ярость, стиснул ее в кулак, приказал себе успокоиться и шевелить мозгами. Я почти не знал старика. Но он помнил мое имя. А даже если бы и не помнил, разве годится человеку быть разодранным в клочья и стать жратвой гребаных мелких ублюдков?

Когда я открыл глаза, то дышал уже почти ровно. И тогда я заметил дыру, аккуратно проделанную в брезенте. Никаких сомнений: кто-то прорезал треугольную прореху и пустил сквозь нее тварей. Никак иначе они не попали бы внутрь. Джиллинги не лазают по стенам и не имеют ножей, пригодных для резки плотного брезента. Мелких скотов использовали в качестве живого оружия против Дантри. Глост – случайная жертва.

Я побежал. Но когда я отыскал Ненн с Тнотой, они уже справились найти графа, целого и невредимого, хотя и слегка усталого. Я не стал церемониться и предупреждать о том, что человек, известный графу всю графскую жизнь, только что съеден заживо. Да и времени не было. Я отвел графа к его комнате.

Дантри оказался крепче, чем я думал. Он побелел, сблевал – но не потерял сознания. Потом он заплакал. Мы дали ему время прийти в себя, никому не рассказали и, как только Тнота определил курс, выехали из форта.

Я обернулся и увидел Станнарда. Он стоял, сложив руки на широкой груди, на фоне кровавого рассветного зарева и глядел нам вслед. Я вспомнил, где я уже видел эту коренастую фигуру на фоне огня. Станнард тогда был в капюшоне, библиотеку заполнял дым, но проведенная в убийствах жизнь приучает хорошенько рассматривать и оценивать тех, кого хочешь прикончить, даже в ночном сумраке. Я не впервые захотел прикончить Станнарда. Увы, жизнь часто будит наши страсти, но так и не дает утолить их.

Глава 20

«Синие» не поехали за нами. И Морок, похоже, уважил боль и потерю Дантри и оставил нас в покое. Пара скучных дней, и мы увидели стены Валенграда. Крикливые багрово-красные буквы на цитадели объявляли: «Мужество». И мы ехали к ним в настороженном молчании. Дантри наконец перестал всхлипывать. Смерть слуги подействовала на него с неожиданной силой. Может, под маской лоска и манер еще остался человек.

– Надо ехать прямо к моей сестре, – объявил граф.

Он пытался держаться в седле прямо и гордо. Получалось не очень.

– Сразу нельзя, – посоветовал я. – Цирюльник, ванная, портной. Если хотите действовать графским авторитетом, надо выглядеть графом.

Дантри задумался над моим советом, скребя русую поросль на щеках.

– Ты выглядишь дерьмовато, – поспешила на помощь Ненн.

Дантри подергал за грязный, засаленный рукав своей рубашки и в конце концов согласился.

– Но сначала банк, потом баня, – предупредил он. – Нужно раздобыть денег. Думаю, банк выдаст мне кредит под залог земель. Страшно подумать, где теперь томится Бет.

Когда мы въехали в туннель ворот Валенграда, в моей груди шевельнулось чужое: серебристо, гибко, по-змеиному.

– Добро пожаловать домой, – прошелестел в рассудке скрипучий шепоток.

Мой взгляд, помимо воли, повернулся к серокожему ребенку, одному из созданий Саравора, поджидавшему в закоулке. Мальчишка убедился в том, что я его заметил, и скользнул в сумрак.

– Драджей видали? – спросил лейтенант у ворот.

– Там – нет. Есть новости с севера?

– Плохие, – ответил он. – Драджи приближаются. Железный Козел отправил половину нашего контингента на Три-Шесть.

Я сказал лейтенанту спасибо и отправился восвояси. Без половины населения город казался вымершим.

Мы оставили бронзовые инструменты графа в моей квартире. Я обдумал и отбросил идею немедля ехать к Эроно и объявить о своем присутствии. Ведь она бросила в беде Танза, чтобы не рисковать своим положением, а после событий в форте я совсем растерялся. Эроно – герой. Кроме Венцера, ни у кого в Пограничье нет таких заслуг и такой карьеры. Но ведь кто-то послал Станнарда убивать. А кому предан этот ублюдок, сомнений нет.

Я думал об этом и так и этак – но ничего связного не придумал.

В квартире я скинул доспехи и подхватил мешочек лакрицы. Твердая сухая гадость. Но дрожь Морока уже подступает. Кожа стала липкой, заболело нёбо. Мы пожевали лакрицу, заглянули в таверну, изрядно выпили пива и поели горячего: тушеных свежих овощей в мясном соусе с ломтями пышного мягкого хлеба. Простая еда, но после недели солонины и бобов я уписал свое за минуты. А пиво помогло этому улечься в желудке. Нет ничего лучше пива, чтобы сбить дрожь.

Я услал Ненн с Тнотой домой, а сам пошел с графом в банк. Я предложил Дантри свою чистую рубашку, но все мои были безнадежно велики для его тощего тела. Себя я щедро полил духами и прихорошился, но эффект Морока не скроешь под новым жилетом и брюками. Мы еще неделю будет выглядеть как черт-те что. Я надел перевязь с мечом. Мои нервы разыгрались настолько, что я прицепил к поясу и кулачный щит. Что ж, когда я взял деньги Эзабет, ее война стала моей. А воевать я люблю хорошо подготовленным. Движимый этой мыслью, я вдобавок спрятал еще и пару пистолетов под жилет.