Черные кувшинки

– Вам никогда не понять, – злобно усмехнувшись, сказал он. – Я здесь родился, Серенак. Как и Стефани. В этой деревне. Мы с ней появились на свет чуть ли не в один день. И жили через улицу. Никто не знает Стефани лучше, чем я. Вы еще не успели начать за ней увиваться, а мне уже все стало ясно. Я замечаю каждую мелочь. Что с книжной полки исчезла книга. Что Стефани смотрит в небо. Что она не отвечает на мои вопросы. Я научился расшифровывать все эти знаки. Я видел ее помятую юбку. Видел, что она надела другое белье. Видел, что она иначе накрасилась. Когда Стефани назначила вам свидание, я узнал об этом сразу. Обо всем. Где и когда вы собираетесь встретиться.

Лоренс Серенак с усталым раздражением отвернулся к Эпту. Длинный монолог Дюпена его, как ни странно, успокоил. Это просто ревнивый муж. Что ж, следовало ожидать. За все надо платить. Такова цена свободы Стефани. Цена их любви.

– Ну хорошо, – сказал инспектор. – Что дальше по программе? Дождемся Стефани и поговорим втроем?

Лицо Жака Дюпена снова исказила гримаса.

– Не думаю… Вы хорошо сделали, что пришли раньше, Серенак. А сейчас вы сделаете еще кое-что – то, что я вам скажу. Вы напишете ей записку. Прощальную записку. Слова придумаете сами, вы на такие штуки мастак, я уверен. Если что, я подскажу. Потом положите записку под деревом, на видном месте, сядете на мотоцикл и уедете.

– Вы шутите?

– Нисколько. Вы уже получили что хотели. Вчера в школе Стефани отдалась вам. Вы достигли своей цели. Снимаю перед вами шляпу. Об этом многие мечтали, вы стали первым, кому удалось. Но на этом вы остановитесь. Вы исчезнете из нашей жизни. Я не собираюсь устраивать скандал. Нанимать адвокатов. Звонить на всех углах, что полицейский, возглавляющий расследование убийства Морваля, спит с женой главного подозреваемого, которого накануне упек за решетку. Я не намерен портить вам карьеру. Мы квиты. По-моему, я веду с вами честную игру. Даже слишком честную – для человека, которого в Живерни считают сумасшедшим ревнивцем. Вы не находите?

Серенак рассмеялся. Шелестели под ветром листья тополей, орешника и каштанов.

– Вы ничего не поняли, Дюпен. Речь не обо мне и не о моей карьере. Не о вас и не о вашей репутации рогоносца. Речь о Стефани. Она свободна. Нам с вами не о чем спорить. Не мы решаем, а она. Поймите это наконец. Она свободна. Решение принимает она.

Дюпен крепче сжал ружье.

– Серенак, я не трепаться с вами пришел. Вы теряете драгоценное время. Лучше подумайте, что написать Стефани. Ей потом до конца дней с этим жить.

Лоренс чувствовал, как в нем закипает злость. Происходящее казалось Лоренсу отвратительным. Дюпен – мерзавец. Вокруг поросшая крапивой пустошь. Безлюдное местечко. Никто сюда не придет. Только Стефани. Надо с этим кончать.

– Послушайте, Дюпен, не заставляйте меня прибегать к ненужной жестокости.

– Повторяю, вы теряете время.

– Вы скучная посредственность, Дюпен, – не выдержал Лоренс Серенак. – Откройте глаза! Вы не достойны Стефани. Она заслуживает большего, чем жизнь с такой серостью, как вы. Рано или поздно она от вас уйдет. Ко мне или к другому, но уйдет.

Жак Дюпен молча пожал плечами. Слова Серенака стекали с него, как дождь с черепичной крыши.

– Инспектор, неужели вы вскружили голову Стефани подобными глупостями?

Серенак шагнул вперед. Он был выше Жака Дюпена на добрых двадцать сантиметров.

– Довольно, – твердо сказал он. – Прекратим эту нелепую игру. Я не стану писать никакой записки. Мне плевать на ваш мелочный шантаж. Можете нанимать хоть сотню адвокатов и рушить мою так называемую карьеру…

В глазах Жака Дюпена впервые мелькнуло что-то похожее на сомнение. Он пристально посмотрел на Серенака. Инспектор отвел взгляд к колокольне церкви Святой Радегунды, возвышавшейся над крышами домов Живерни. Деревушка отсюда казалась совершенно игрушечной.

– Виноват, инспектор, – сказал Дюпен, – я вас недооценил. Если допустить, что вы и правда так думаете… – Его лицо окаменело. – Вы не оставляете мне выбора. Придется прибегнуть к более сильным аргументам.

Дюпен медленно поднял ружье и нацелил в лоб инспектору. Лоренс Серенак не двигался и в упор смотрел на противника. По шее у него стекали крупные капли пота.

– Ну вот все и прояснилось, – не сказал, а прошипел он. – Маски сброшены, Дюпен. Я вижу ваше истинное лицо. Лицо убийцы Морваля.

Дуло ружья чуть опустилось. Теперь оно было направлено инспектору в глаза, притягивая его взгляд как магнитом.

– При чем здесь Морваль? – закричал Дюпен. – Не мешайте все в одну кучу! Это дело касается только нас троих! Стефани, вас и меня!

Ружье сдвинулось чуть в сторону, целясь полицейскому в ухо. Серенак понимал, что должен тянуть время, а значит, продолжать с Дюпеном этот безумный разговор.

– Ну и что вы намерены сделать? Застрелить меня? Прямо здесь, под тополями? Вы же знаете, что вас поймают. Охотничье ружье… Убитый выстрелом в упор любовник вашей жены… Свидание на Крапивном острове… Вся деревня видела, как я ехал сюда на мотоцикле. Вы уберете меня с пути, но закончите свои дни в тюрьме. Не лучший способ сохранить Стефани…