Черные кувшинки

Поль улыбнулся. Он чувствовал себя счастливым. Внезапно рядом раздался какой-то шорох. Дети дружно вздрогнули. Фанетта в один прыжок заскочила на мост. К ним стремительно приближалась какая-то тень.

«Неужели Джеймс?»

— Идиот! — вдруг закричала девочка. — Ты же нас напугал!

В ноги к ней бросился Нептун. Здоровенная немецкая овчарка мурлыкала, как какая-нибудь кошка.

— Поль, вношу поправку. Кроме меня про тайник знаете только вы двое: ты и Нептун!

60

Серенак недоверчиво посмотрел на помощника. Глаза у того горели лихорадочным блеском, и всем своим видом он напоминал пса, пешком пробежавшего через полстраны в поисках потерянного хозяина.

— О чем ты догадался?

Сильвио вошел в кабинет, подтянул к себе кресло на колесиках и рухнул в него. Достал из кармана лист бумаги и положил перед Серенаком.

— Смотрите! Это цифры, которые были написаны на обороте фотографий с любовницами Морваля.

Серенак опустил голову и прочитал:

«23–02. Фабиенна Гонкальв в кабинете окулиста Морваля».

«15–03. Алина Малетра в клубе „Зет“, на улице Дез-Англе».

«21–02. Элиссон Мюрер на пляже Сарка».

«17–03. Неизвестная женщина в синем халате на кухне в доме Морвалей».

«03–01. Стефани Дюпен на Астрагальской тропе, близ Живерни».

— Меня просто осенило. Помните, что только что сказала нам Стефани Дюпен насчет Морваля?

— Она много чего наговорила.

Серенак прикусил язык. Сильвио выхватил другой листок, на котором были записаны точные слова Стефани.

— Зачитываю. «Я действительно раза два ходила с Жеромом Морвалем на прогулку. Может быть, три. Мы просто разговаривали. Самое большее, на что он осмелился, — взял меня за руку. Я никогда не давала ему никаких надежд. Наедине я с ним вообще никогда не виделась».

— Ну и?

— А теперь, патрон, припомните, что говорил вам я позавчера, когда звонил из больницы? Про Алину Малетра, девицу из Бостона?

— Насчет чего говорил?

— Насчет Морваля!

— Ты говорил, что она забеременела.

— А до того?

— Что она встречалась с Морвалем, что ей было тогда двадцать два года, что Морваль был старше ее на десять лет и что у него водились денежки…

Сильвио Бенавидиш вскочил со стула.

— Именно! — торжественно заявил он. — Но перед этим она уточнила, что встречалась с Морвалем раз пятнадцать!

Серенак уставился в листок, и цифры заплясали у него перед глазами.

«15–03. Алина Малетра в клубе „Зет“, на улице Дез-Англе».

«03–01. Стефани Дюпен на Астрагальской тропе, близ Живерни».

Заместитель не дал ему времени на размышления.

— Теперь вы и сами поняли. Стефани Дюпен — ноль-три; Алина Малетра — пятнадцать. Это самый тупой шифр из всех, какие мне приходилось видеть: цифра на обороте фотографии показывает, сколько раз встречалась парочка. Частный сыщик, он же папарацци, просто выбрал самый характерный из всех снимков.

Лоренс Серенак смотрел на помощника, не скрывая восхищения.

— Позволю себе предположить, что, прежде чем прийти ко мне, ты уже проверил остальных женщин.

— Так точно, — ответил Бенавидиш. — Вы меня раскусили. Я только что звонил Фабиенне Гонкальв. Она не смогла назвать точное число своих интимных встреч с начальником, но я проявил настойчивость, и в конце концов она назвала приблизительную цифру — от двадцати до тридцати.

Серенак присвистнул.

— А Элиссон Мюрер?

— Наша славная англичаночка имеет привычку записывать все значимые в своей жизни события в ежегодник, а книжечки за предыдущие годы не выбрасывать, а складывать в ящик стола. По моей просьбе она произвела подсчет.

— Результат?

— Джекпот! Двадцать одно свидание, тютелька в тютельку.

— Гениально! Обожаю скрупулезных людей, которые все записывают.

Серенак лукаво подмигнул помощнику, но Сильвио предпочел не заметить намека и продолжил:

— Итак, мы имеем дело с чрезвычайно добросовестным частным детективом. Суметь отследить каждое свидание!..

— Более или менее. Если исключить Элиссон Мюрер, мы не знаем, насколько точно указанные цифры соответствуют действительности. Но порядок величин нам известен. Впрочем, разве не этого потребовал бы заказчик от частного сыщика, собирающего свидетельства супружеской неверности? А теперь, Сильвио, хорошая новость. Мы можем с легким сердцем плюнуть на этот шифр. Плохая новость такая: он не дает нам ничего нового.

— Вы забываете, что там есть и вторая цифра. Ноль-один, ноль-два, ноль-три.

Серенак наморщил лоб.

— У тебя есть догадки, что это может быть?

Бенавидиш скромно потупился.

— Стоит потянуть за правильную ниточку, и клубок разматывается сам собой. Мы установили, что первая цифра обозначает не дату, а, так сказать, характер взаимоотношений Морваля и его любовниц. Именно такую информацию фотограф предоставил своему заказчику. Спросим себя: что еще, помимо числа свиданий могло того заинтересовать?