Черные маски

– В Нагорный Карабах.

«Не стану же говорить, что все это время сидел в тюрьме. Она не поймет и испугается», – резонно решил Тимур.

– Воевали?!

– Нет, охраняли. Лидия Ивановна, я хотел спросить, как с соседями? Кто-нибудь появился там или квартира пустует до сих пор?

– Там уже живут, с горисполкома… с администрации заселили служащего, семейного человека. Квартира долго пустовала. Однажды там прорвало отопление, приехали с жилищной конторы, взломали дверь. Через несколько дней в квартиру и въехала семья.

– Интересно, а ванна сохранилась?

– Откуда?! Они там полный ремонт сделали, я заходила, смотрела – красота!

– Ладно, Лидия Ивановна, до свидания, как-нибудь зайду, уж больно ватрушки ваши вкусные!

– Заходи, милый, только заранее предупреди, чтобы я тесто поставила.

Через день Тимур нашел одноклассника Хейга Пенкина Германа, и тот ему пояснил, что в Москву так и не съездил, связь с Мокрецким не поддерживает.

«Вот и все концы в воду, – с досадой подумал он. – Избежал ты встречи со мной, убийца матери!»

2

На следующий день Тимур велел оперативникам нарисовать на большом ватмане карту города и пригородов с нанесением на них адресов, где зарегистрированы нападения банды, с указанием даты и времени совершения преступления, очевидцев и свидетелей, которые каким-то образом описывали приметы преступников, их повадки и почерк.

– Для большей наглядности, – объяснил он своим подчиненным. – А то на пальцах объясняемся, все уже запутались, где что случилось.

Вечером карта была готова, и опера прикрепили ее к стене канцелярскими кнопками. Когда Тимур с сыщиками, просматривая карту, обсуждали дальнейший план работы по обезвреживанию банды, в кабинет заглянул дежурный по УВД капитан Георгий Никандров. В советское время он был активистом-комсомольцем, комсоргом своего подразделения. Балагур и весельчак, он всегда в запасе имел пару-тройку свежих анекдотов, за что сыщики его любили и приглашали к себе в кабинет, куда Георгий приходил не с пустыми руками: сахар, конфеты или печенье у него всегда имелись в запасе. На этот раз он принес медовые пряники.

– Привет доблестным сыщикам! – приветствовал оперативников Никандров. – Тимур Иванович, поздравляю тебя с освобождением, и тебя, Константин, тоже! Немало времени провели в местах не столь отдаленных, пропитались тюремным духом и зэковской романтикой! По этому поводу у меня есть один анекдотик: сидит, значит, зэк в камере и думает…

Когда Никандров закончил рассказывать анекдот, все загоготали, после чего Тимур предложил:

– Гоша, попей чаю с пряниками, а мы быстро посовещаемся и подключимся к тебе.

– Давайте-давайте, работайте, я никому мешать не буду, – махнул рукой Никандров, сел в дальнем углу кабинета и налил себе чай.

С этого времени Никандров стал часто наведываться в убойный отдел, веселя сыщиков своими анекдотами и угощая всевозможными сладостями.

Тимур не заметил, как пролетело почти полгода со дня его освобождения из тюрьмы. Банда «Черные маски» продолжала орудовать в городе, начальство настоятельно требовало ее ликвидации, таская его от совещания к совещанию. Год выдался в прямом смысле убийственным: убийства сыпались одно за другим, сыщики возвращались к «Черным маскам» от случая к случаю, едва разобравшись с очередным тяжким преступлением. Нападения со стороны банды уменьшились, но зато куш бандитов от награбленного значительно вырос.

– От количества переходят к качеству, – отметил как-то Киреев. – Никак разведку хорошо наладили, зря не рискуют, а действуют наверняка.

При очередном налете банды милиционерам слегка улыбнулась удача.

Когда ночью Тимур прибыл на место происшествия, мужчина с перебинтованной головой, держась за окровавленную повязку на затылке, рассказал следующее:

– У нас во дворе бегает овчарка. Поздно вечером, часов в одиннадцать, раздался звонок в калитку. Она у меня глухая, и я через нее спросил, кто звонит. Там ответили, что из милиции, участковый, и велели открыть калитку. Загнал собаку в вольер и крикнул: «Входите!» Подумав, что милиционер последует за мной, повернулся спиной к воротам и направился в дом. Дальше ничего не помню. Очнулся на земле возле крыльца, хотел встать, но ноги были ватные. В это время из дома стали выбегать люди, и я услышал звук рации…

– А что звучало? – нетерпеливо спросил Тимур. – Какие-либо позывные, имена?

– Вот это я не расслышал, помню, что заработала рация, и все. Очень коротко, всего два-три слова.

– Дальше?

– Что дальше? Кое-как встал и зашел в дом. Там жена заплаканная, дети маленькие… Их всех заперли в кладовке.

– Что пропало?

– Деньги. Хотел на днях поехать в Нерюнгри за «Жигулями», «семеркой»…

– Кого подозреваете?

– Абсолютно никого, хотя…

– Что «хотя»?

– Два дня назад деньги снял в сберкассе, а когда ехал домой на своем «уазике», мне показалось, что за мной следят…

– Как вы это почувствовали?

– За мной ехала машина, черная «двадцать девятая» «Волга», а когда я свернул в свой проулок, она проехала мимо. Я решил, что мне показалось.

– Значит, думаете, что за вами следили от сберкассы?

– Я ничего не думаю, может, показалось.