Чёрные очки (aka "Проблема с зелёной капсулой")

— Забудьте об этом, — холодно прервала Марджори. — Вы все сказали то, что хотели. Поэтому теперь можете стоять с серьезным и самодовольным видом, как совы. Или как профессор Инграм. Видели бы вы его лицо, когда мы приехали к нему и попросили стать вторым свидетелем. Нет-нет! Ни за что! Это ужасно! Он не может в этом участвовать! Но вы все хотите знать о револьвере, не так ли? Это действительно была шутка. Возможно, у дяди Джо не слишком рафинированное чувство юмора, но он, по крайней мере, способен веселиться, в отличие от некоторых. Дяде Джо казалось очень остроумным притвориться, будто это «свадьба под дулом револьвера», и держать оружие так, чтобы его не видел регистратор, но видели мы. Таким образом, он мог делать вид, что присутствует с целью принудить Джорджа обеспечить мне репутацию порядочной женщины.

Боствик щелкнул языком. Его лицо выражало нечто вроде облегчения.

— Почему же вы раньше не сказали? Вы имеете в виду...

— Не имею, — перебила его Марджори. — Что вы за мастер портить театральные эффекты! Я вышла замуж, чтобы избежать смертной казни за убийство, а вам кажется, будто я сделала это, чтобы считаться порядочной женщиной. Нет, мистер Боствик. После всего, в чем вы меня подозревали, это может вас удивить, но (как вы бы сказали) моя чистота осталась незапятнанной. Ну и словечки! Ладно, это не имеет значения. Вы хотели знать о револьвере, и я вам рассказала. Понятия не имею, как в нем оказалась пуля, — вероятно, из-за небрежности дяди Джо, но это чистая случайность, и никто не собирался никого убивать.

— Таково ваше впечатление? — вежливо осведомился доктор Фелл.

При всей быстроте ума девушка не сразу его поняла.

— Вы имеете в виду, что ранение Джорджа не было... — Она осеклась. — Что убийца снова взялся за свое?

Доктор Фелл молча кивнул.

На «Бельгард» опускался вечер. Низкие холмы на востоке стали серыми, но небо на западе, куда были обращены окна музыкальной комнаты, кабинета и спальни Уилбера Эммета наверху, полыхало огнем. Эллиот припоминал, что в одно из этих окон доктор Чесни высунул голову прошлой ночью.

— Я вам нужна для чего-нибудь еще? — осведомилась Марджори. — Если нет, пожалуйста, позвольте мне уйти.

— Конечно, — сказал доктор Фелл. — Но вы понадобитесь нам позже этим вечером.

Девушка ушла в дом, а трое мужчин остались возле пулевого отверстия в желтой колонне. Эллиот едва заметил ее уход. Впоследствии он вспоминал, что зрелище окон, в которых отражалось пламя заката, будто просветлило его сознание. А может быть, из умственного паралича его вывело то, что говорила, думала и делала Марджори Уиллс. Его мышление освободилось с треском, как отпущенная шторка, и он выругал себя. Отдельные элементы складывались в четкий рисунок. Он вел себя не как полицейский офицер, а как законченный тупица, не упустив ни одного неверного шага, какой только можно было сделать! Но теперь...

Доктор Фелл повернулся, и Эллиот ощутил на себе острый взгляд его маленьких глазок.

— Значит, вы поняли? — внезапно осведомился доктор.

— Да, сэр. Думаю, что понял.

Эллиот взмахнул кулаком в воздухе.

— В таком случае, — мягко произнес доктор Фелл, — нам лучше вернуться в отель и обсудить это. Вы готовы, суперинтендент?

Эллиот был настолько погружен в свои мысли, проклиная себя и переставляя фрагменты картинки-загадки, что едва слышал мелодию, которую насвистывал доктор Фелл по пути к автомобилю. Это был «Свадебный марш» Мендельсона, но еще никогда он не звучал так зловеще.

Глава 18 ДЕЛО ПРОТИВ ИКС

В восемь вечера четверо мужчин сидели у камина в номере Эллиота в «Голубом льве».

— Теперь мы знаем, — говорил доктор Фелл, загибая пальцы по очереди, — кто убийца, как он действовал и почему. Мы знаем, что вся серия преступлений была делом рук одного человека, не имеющего сообщников. Нам известны неопровержимые доказательства, свидетельствующие против него. Как видите, вина его не вызывает сомнений.

Суперинтендент Боствик решительно хмыкнул, а майор Кроу удовлетворенно кивнул.

— Несмотря на все это, — заметил он, — сама мысль о том, что этот тип живет среди нас...

— И отравляет атмосферу... — добавил доктор Фелл. — Вот именно. Это и расстраивает суперинтендента. Атмосфера влияет абсолютно на все — даже на самые безобидные поступки. Вы не можете переставить на столе чайную чашку, поехать на автомобиле или купить пленку для кинокамеры, чтобы не ощутить ее влияния. В результате спокойнейший уголок мира, вроде этого, переворачивается вверх дном. Револьверы сами собой стреляют в саду перед домом, где люди до сих пор в глаза их не видели. На улицах бросают камни. В голове у главного констебля и суперинтендента полный сумбур. И все это — следствие влияния одного человека.

Достав из кармана часы, доктор Фелл посмотрел на них и положил их на стол перед собой. Потом он медленно набил и зажег трубку, высморкался и продолжил: