Черные орхидеи

За спиной послышался шорох, и на мгновение Мейка решила, что это Лекс каким-то образом забрался к ней в окно, но… в оконном проеме было пусто, и в комнату все так же лился золотистый свет садовых фонарей. В комнате не было никого, кроме нее. Мейка покосилась на дверцы шкафа и на дверь, ведущую в душевую, затем на кровать и впервые поняла, что место между полом и кроватью закрыто… там были выдвигающиеся ящики. Она не помнила, боялась ли когда-либо, что именно из-под этой кровати высунется, как в фильмах ужасов, рука и схватит ее за ногу? Кажется, нет. С чего бы ей бояться, если проема там нет?

Осторожно открыв дверцы шкафа, Мейка заглянула внутрь. Даже пошарила руками меж висящей одежды – так, для самоуспокоения. Затем, предварительно включив свет в ванной, распахнула дверь и вздохнула с облегчением: никого. Это все из-за того проклятого утреннего происшествия. Ей не хотелось думать о том, что именно держало Шона в воздухе, и вообще она подумает об этом утром. Утром не страшно.

Закатив глаза от собственных мыслей, Мейка присела под дверью, решив, что замок просто заклинило. В щель между полотном двери и ее косяком она видела, что железный язычок не вошел в гнездо, а значит, дело не в замке. Поднявшись на ноги, она снова подергала ручку, но дверь не поддалась. Заметив мобильник на кровати, подошла к нему, нашла контакт Лекса, собираясь позвонить ему, попросить открыть дверь спальни снаружи. Внезапно телефон вылетел из ее пальцев и мягко шлепнулся на пушистый ковер. Мейка даже испугаться не успела, только оторопело уставилась на новенький гаджет. Складывалось впечатление, как будто кто-то просто выхватил его из рук и бросил на пол. Представив рядом с собой невидимое существо, Мейка напряглась и невольно задрожала.

– Что за фак? – пробормотала она американское ругательство, как часто делал Франс, близкий друг Лекса.

Посмотрев на постель, она вдруг решила, что это сон, просто слишком реалистичный. Ну, а как?! Дверь не заперта, но не открывается. Свет выключился сам по себе. В комнате странные шорохи, хотя никого кроме нее нет. Телефон вылетел из рук. И Шон, летающий по воздуху… ведь это просто невозможно?!

Демонстративно проигнорировав мобильный, лежащий на ковре посреди комнаты, Мейка забралась в постель. Только она подумала, что не выключила свет и теперь придется прятаться от яркой лампочки под одеялом, потому что снова вставать совсем не хотелось, как выключатель щелкнул, и комната погрузилась в темноту. Сердце в груди испуганно дернулось, но она изо всех сил попыталась успокоиться и прошептала:

– Через две недели мой день рождения. Обряд инициации. Возможно, это моя сила выходит из-под контроля…

Эта мысль успокоила Мейку.

Проворочавшись в постели около двух часов, она так и не смогла уснуть. Окно в сад все так же было открыто, она слышала голоса Сандрины и родителей Лекса, когда последние отправились в свой новый дом, располагавшийся в квартале от их дома. Ей хотелось поиграть в Ферму, она привыкла к этой маленькой традиции – перед сном играть на мобильном телефоне, но и встать за телефоном она не смогла. В постели, под одеялом, не так страшно, как выбраться из-под него и спустить ноги на пол.

Задремав, Мейка, наконец, погрузилась в спокойные объятия сна. Мозг бодрствовал, улавливал мельчайшие изменения в комнате, как то: из окна потянуло прохладой, слегка взметнулась белая тюлевая занавеска. Мейка почувствовала, что замерзает, и одеяло натянулось на ее голое плечо, как будто ее укрыла заботливая рука бабушки. Створка окна скрипнула и прикрылась, но не до конца – Мейка чувствовала, как от ветерка шевелятся ее волосы на затылке. Но все это ее не пугало, потому что ей казалось, что это всего лишь сон. Снилось, будто кто-то касается ее спины поверх одеяла, вверх-вниз, поглаживая снова и снова. Снилось, будто это делает Сандрина, было так приятно, тепло… умиротворяюще.

– Спасибо… – едва шевеля губами, прошептала Мейка.

Сонно вздохнув, она потянулась и перевернулась на спину. За дверью послышались шепчущие голоса бабулек, они расходились по своим комнатам, стараясь не мешать Мейке. Осторожно захлопнулась последняя дверь, и в доме воцарилась тишина. Снилось, будто кто-то касается пальцами ее щеки – так ласково, осторожно… кожа рук казалась нежнейшей, шелковистой, как будто они были в тонких перчатках. Сквозь сон Мейка размышляла о том, как необычны эти пальцы на ее щеке… снаружи они как будто прохладные, но изнутри исходит нездоровый жар. Сначала касания казались приятными, но чем дольше продолжалась ласка, тем болезненнее воспринимала ее девушка. Мейка застонала, щеку жгло… ее холодные пальцы потянулись к пылающей жаром щеке, накрыли воспаленное, припухшее место.