Черные орхидеи

– Не боюсь, – кивнула Мейа. – Я боюсь вылететь из седла, грохнуться головой об асфальт… боюсь, что мой череп треснет и на землю вывалятся мои мозги… – совсем посерев, пробормотала она и лихорадочно задрожала.

– Э-е-е-ей?! – удивился Лекс и, обняв за плечи Мейку, притянул ее к себе. – Что с тобой такое, Мейк? Ты, как приехала сюда, стала странно вести себя. Я тебя не узнаю. Где моя смелая девочка?!

Мейка хотела сказать: «умерла», но от этого жуткого слова зубы вдруг громко клацнули друг о друга, и с испугу она сжала их со всей силой. Не хватало еще в таком невменяемом состоянии предстать перед Лексом!

– Мейк, ты вся трясешься… – обнимая девушку за плечи теперь уже обеими руками. – Руки холодные… ты замерзла?

– Нет.

– Вроде, лето на дворе…

– Горячего кофе хочется… Идем скорее к тебе? – Неловко выбравшись из объятий друга, Мейка встала и с трудом подняла с земли велосипед. До дома они дошли пешком.

Уже на повороте Эмпас де ла Рив, по которой располагались дома Дарниз и Даукелс, Мейка заметила группу ребят на велосипедах. Лекс не обратил на них внимания, а она делала вид, что не смотрит, но среди них заметила Поля. Проезжая мимо, Поль цепким взглядом оглядел Мейку и ее друга. Ей совсем не понравилось выражение лица Поля – сощуренные глаза и презрительно скривившиеся губы.

Глава 5

Вечер с Лексом прошел спокойно. Сначала он усадил ее на диван с ногами, укутал в плед и она чувствовала себя пузатой капустой. Потом сварил крепкий кофе, положил четыре ложки сахара, щедро сдобрил все это ликером «Амаретто» и заставил пить горчим. Мейка никогда не пила ни спиртных напитков, ни ликеров, и сначала боялась попробовать кофейный коктейль, но, решившись, крайне удивилась: кофе с ликером оказался вовсе не отвратительным. Напротив, от чашки с дымящимся напитком исходил изумительный аромат миндальных косточек, и Мейке отчего-то даже казалось, что пахнет виноградом, хотя никакого винограда в составе «Амаретто» она не нашла.

Когда вернулись родители Лекса, он проводил Мейку до дома и, только поздоровавшись с Сандриной, ушел. А потом они несколько часов подряд болтали по телефону, пели любимые песни до тех пор, пока Мейка не отключилась. За весь вечер в собственной комнате она ни разу не вспомнила о том невидимом существе, которое осыпало ее черными орхидеями и оставило на ее одеяле выжженный отпечаток огромной руки.

Ей снова снился дивный сон: она ночью гуляла по берегу озера, и с неба дождем сыпались звезды. Во сне она дышала полной грудью, даже чувствовала, какой вокруг чудесный свежий воздух, а еще… стоя босыми ногами на влажной траве, она ощущала головокружительный восторг и чувство невесомости в животе, как будто ступала по облакам. Звездное небо отражалось в зеркальной глади спокойного озера. Сделав шаг к воде, Мейка подумала, что вокруг одно лишь небо и звезды: над головой, под ногами – повсюду звезды, звезды… серебристые крупицы, бриллиантами сияющие на черном бархате абсолютной тьмы. Ее ступни касались спокойной, ровной глади, она чувствовала обволакивающие объятия холодной влаги, соприкосновение теплого воздуха с мокрой кожей ног, без страха и опасений направляясь к центру озера. Обернувшись назад, она не увидела берега, только звезды и небо повсюду вокруг.

– Как красиво! – дрожа от восхищения, прошептала Мейка.

Раскинув руки в стороны, подняв голову кверху, она закружилась, словно в вальсе. Она не боялась упасть. Мейка ничего не боялась, кроме одного, но это сейчас стало не важно. Разве можно думать о смерти, когда само небо спустилось к ее ногам, окружив бриллиантами волшебных звезд, осыпающихся искристым дождем, напоминающим бенгальские огоньки. Касаясь кожи, они не обжигали, а только согревали – мягко, тепло, будто заботливые, нежные руки.

Во сне она вздрогнула, почувствовав, что рядом с ней есть кто-то. Оглядевшись вокруг, она не увидела никого, только ночное небо, окружившее ее словно сферой, и звезды… сплошные звезды. Так чудесно! Но… прямо перед глазами чернота звездного неба вдруг шевельнулась… Мейка ахнула, прикрыв рот руками, – впервые среди звезд ей стало страшно. Только по мигающим огонькам она смогла определить, что тот, кто стоит рядом, имеет человеческие очертания, но отчего-то он такой же непроглядно-черный, как само небо, и в его теле, в голове, в руках мириадами кружатся звезды. Он – будто сын Вселенной, существо, породившее само небо.

Она не увидела, но почувствовала, как он протянул к ней руку. По мигающим звездам она видела очертание его рук – черное на черном. «Наверное, он такой же бархатный, как ночное небо», – подумала Мейка, и ей захотелось коснуться невероятной руки подушечками пальцев, ладошками ощутить чудо Вселенной. Она не коснулась его руки, но пальцы провалились в пустоту ладоней, словно в бескрайние просторы космоса, и отчего-то у нее в груди похолодело.