Голые плечи Мейки покрылись мурашками, ведь она видела в детстве мертвых, и теперь каждый раз, когда она думает о смерти, ей становится дурно. Сандрина говорила, что фобия смерти возникла вследствие того, что она видела, как погибла ее мама. Как же узнать, виновата ли черная луна? Дальше она вчитывалась в каждое слово:
Далее следовали таблицы с датами черных лун, начиная с того года, когда на свет появилась Шанталь Дарниз, и до две тысячи тридцатого года. Мейка нашла дату своего рождения и замерла, потрясенная: она родилась как раз в черную луну! На всякий случай она проверила всех бабушек и даже Океану – ту, которая умерла от инфаркта в день гибели Мартины Дарниз. Никто из них не рождался в черную луну. Мейка вспомнила, как Сандрина говорила, что Океана боялась, что Мартина увезет Мейку в неизвестном направлении и они никогда не увидят младшую Дарниз. Следует ли понимать это как то, что Океана знала об особенности Мейки и потому не желала отпускать ребенка от семьи?
Столько вопросов, и все без ответов! Расскажет ли Сандрина правду, если Мейка начнет задавать вопросы? В день ее рожденья черная луна находилась в Овне. Далее она прочла:
Эти строки развеселили Мейку, и она рассмеялась.
– О, да! Я была убийцей! – «страшным» шепотом произнесла она и снова расхохоталась. – Вот уж идиотизм!
– Огонь. Было бы Средневековье, меня бы сожгли на костре! – фыркнула она и, захлопнув книгу, встала с дивана.
***
Прошлый вечер прошел для Мейки спокойно, днем она тоже не замечала ничего необычного, и потому в свою комнату после ужина вернулась в спокойном настроении. Казалось, ничего плохого больше не произойдет. Возможно,
Лекс так и не позвонил. Мейка играла на мобильном в «Ферму» до тех пор, пока телефон пару раз не рухнул на лицо. Когда она засыпала, руки слабели, плоский аппарат выскальзывал и пугал, но и выключать его не хотелось: ведь тогда она останется в темноте… Все же Мейка уснула, а мобильник мягко шлепнулся на пушистый ковер. Он погас сразу, как будто разрядилась батарея, а рука Мейки свесилась с постели вниз. Одеяло, на котором остались выжженные отпечатки страшной руки, лежало в корзине с грязным бельем. Мейка укрылась розовым одеялом, которым укрывала ее мама, когда она была совсем крошкой.