Черные пески

Выждав, когда ветер и солнце очистят поле брани, подобрали свое оружие. Влад собирал копья и дубинки, а я «пропылесосил» вражьи останки, наполняя склянку ударными темпами — Кулачный боец, Ножевой бой, Собиратель маны, Быстрый бег, Регенерация, Имперский язык и несколько пустышек. Чтобы не провоцировать стерегущего границы могильника противника своим приближением, пошарил в остатках костяного голема телекинезом. Здесь меня ждал суперприз — крупная сфера, определившаяся как Осколок души с параметром Сила. Усвоение ее увеличит физическую мощь навсегда, но сделать это прямо сейчас мешала сильная примесь скверны. Знания подсказали, что прежде требовалось ее очистить и от остатков сущности прежнего хозяина, чтобы не нагружать свою психику лишним испытанием. Дополнительно голем принес нам еще одного Собирателя, Метательное оружие и щедрую горсть «сахарка». Хороший, очень хороший результат, хотя мы пришли совсем за другим хабаром.

Побродив по полю боя с кислой миной, Эрик поднял пару медяков «посмертной платы», да несколько наконечников стрел, выпавших из тел, превратившихся в пепел. Командир пригляделся получше к истоптанному песку у подошвы бархана, шоркнул носком сапога, обнажая дерево. Здесь кто-то давно закопал связку бамбуковых копий с деревянными остриями. Из подобных по всему оазису понаделаны инженерные заграждения против нежити. Дальнейшие раскопки обнажили плетеный бамбуковый щит, накрывающий круглую корзину с тяжелым мешком в ней. Рядом лежала небольшая пузатая амфора, украшенная сценками из сельской жизни. К сожалению, пустая. Эрик развязал мешок и принялся зачем-то выкладывать его содержимое в корзину.

Стеклянный сосуд с маслянистой жидкостью, керамическую аромалампу, глубокое серебряное блюдо с чеканкой на дне, расписную чашу с двумя ручками, клубок металлических цепочек, склянку с каким-то сыпучим веществом. На этом воевода остановился, но мы по разу заглянули внутрь мешка. Основной вес клада составляли два десятка медяков «последней платы» и целая коллекция украшений: колец, перстней, браслетов, сережек, заколок и фрагментов металла. Среди изделий преобладали бронза и железо, но встречалось серебро и даже золото. Нашлась даже связка раковин-каури. Кто-то трудолюбиво ограбил это кладбище некоторое время назад и спрятал свою добычу на будущее.

На самом дне одна вещица царапнула глаз отголоском магической энергии. Выудил необычный круглый кулон с крупной сферой. Судя по характерным признакам — защитный артефакт, но характеристики неизвестны.

— Никогда такого не видел, — признался Эрик, — Ты знаешь, что это?

— Надо зарядить, тогда узнаю.

— Так парни, план перевыполнили! Уходим в оазис, — приказал командир, а оставшимся на погосте врагам прокричал: — Мрази, мы вернемся!

По пути к куполу соратники вяло чморили Толика за то, что трусливо сбежал. Придавленный осознанием вины, парень невпопад отвечал что-то вроде:

— Да что я вам сделал? Все же живы. Ну, не мое это все, не мое!

— Это Скверна за нас говорит, — пробормотал Владислав, в который раз расчесав зудящее от укусов сотен черных частиц лицо.

— Умойся, — посоветовал ему, — Давай полью.

Парня «плющило». Если мы с бронзовыми амулетами нахлебались дряни, то нашей голытьбе с деревяшками вообще крышу рвет натурально. Отсюда и злословие.

— Щас пройдем через купол, станет полегче, — пообещал Эрик, — И сразу к Сергею, пусть выводит эту херню. И Кирюху подлечит.

Пострадавшему сделали шину, повесив сломанную руку на шею. Предварительно обезболили крепленым финиковым винищем. Второй рукой он опирался на Корнея, но все равно отряд плелся с черепашьей скоростью.

«Тупой самонадеянный ублюдок!» — обругал про себя нашего предводителя. Нам крупно повезло выйти из этой мясорубки без серьезных потерь. Внезапно обострилась подозрительность и меня беспокоили возможные последствия нашей неожиданной находки. Кто-то же спрятал богатую добычу, явно не желая светить ее в Оазисе.

— Эрик, как думаешь, чья это заначка?

Командир азартно оскалился:

— Да и похрен! Что с бою взято, то свято!

— Тут, случайно, нет теплой компашки деловых, чтобы нам предъявить и в долги непомерные загнать?

— Да не-е. Совет порвет любого за такую заначку, только объявись. Сам понимаешь, крысятничество в крупном размере. Пойдет гнилая движуха дальше, все скурвимся и передохнем. Жульничать разрешено только Совету, хе-хе. Да и место тут такое, глухое, у топов особым вниманием не пользуется. А таких же нищебродов, как мы, просто на хрен пошлем. В своем праве.

— С Общажной башни могут сюда ходить?

— Черт! Могут! — Эрик рубанул свободной рукой воздух и повернул лицо к далекому куполу, — Эти могут.

— Встретил вчера четверых ополченцев из нее под красным деревом. Устроились на отдых. Им до этого могильника оттуда как бы не ближе, чем нам.